Вселенные: ступени бесконечностей

Принятое в физике понятие наблюдателя не однозначно отводит ему решающую роль — поскольку наблюдателем считается и прибор, с помощью которого фиксируются результаты квантовых процессов, и разумный наблюдатель, снимающий данные с прибора и интерпретирующий их, и физический макрообъект, влияющий на результаты квантовых взаимодействий, и квантовая система, изначально во взаимодействии не участвующая, но своим присутствием также влияющая на результат, и т. д., и т. п., — и потому участие (обязательное) наблюдателя в физическом процессе может быть как пассивным, так и активным. Так, к примеру, в известном двухщелевом эксперименте наблюдатель (прибор) играет пассивную роль, а в экспериментах Элицура-Вайдмана роль наблюдателя активна и, более того, является определяющей. Физика, таким образом, не ставит наблюдателя над природой, наблюдатель, хотя и неизменно присутствует и может играть важную роль в исходе эксперимента, тем не менее, является лишь частью квантового процесса.

Эфористы, напротив, ставили наблюдателя (деятеля, экспериментатора) над процессом (Делягин, Коршунов, 2038). Философски это означало, что эфор одновременно присутствует в процессе (наблюдение) и управляет им, оставаясь вовне (что и позволило сторонникам этой идеи сравнивать квантового наблюдателя с эфорами Древней Спарты). Фактически эфористы ХХI века возродили идеи философа первой половины ХХ века Джона Данна, чья книга «Эксперимент со временем» была опубликована в 1929 году. Данн ввел понятие «многоуровневых наблюдателей», каждый из которых наблюдает процесс на своем уровне, в то время, как за действиями этого наблюдателя следит наблюдатель более высокого уровня (для него наблюдаемый процесс может считаться элементарным). За действиями этого наблюдателя, в свою очередь, наблюдает наблюдатель еще более высокого уровня, и так далее. Поскольку нет логических запретов на продолжение этой цепочки наблюдателей в обоих направлениях, то рассуждение Данна приводит с очевидностью к одному из типов многомирия, а именно, к варианту, рассматриваемому в теории суперструн, где струна размерностью N вложена в пространство размерностью N + 1 и так далее.

Уже хотя бы по этой причине эфористический подход к физике многомирий имеет ограниченное применение для частных случаев, и потому, когда были созданы предпосылки для общей метатеории — инфинитная математика, — то эфоры заняли в ней свое реальное место — важное, но ограниченное.

Эфористы, однако, утверждали, что нелинейные квантовые уравнения обязательно эфористичны — иными словами, поскольку в основе квантовой теории лежат нелинейные уравнения, включающие в себя в общем виде оператор, связанный с сознанием (независимо от того, является это сознание человеческим или каким бы то ни было иным), то любой квантовый процесс этим сознанием и определяется. Иными словами, любой физический процесс (квантовый или «классический») является прямым или опосредованным результатом деятельности сознания или наблюдателя-эфора. Философски это утверждение равнозначно признанию присутствия в нашем (и любом другом) мире демиурга, управляющего всеми физическими процессами.

В качестве доказательств (или, по крайней мере, надежных, как представлялось эфористам, аргументов) Коршунов, Делягин и Перевозчиков (2041) предъявили работы Бердышева и его коллег с расчетами направленных склеек. Противоположный аргумент — о том, что работа Бердышева с равной степенью точности описывает не только направленные (искусственные), но и стохастические (случайные) склейки — эфористы отвергали на том основании, что нет доказательств (и не может быть в теории эфористики), что склейки, которые мы называем стохастическими, на самом деле являются таковыми, а не результатом сознательной деятельности (выбора) наблюдателя (эфора) более высокого уровня.

Поскольку расчеты Бердышева правильно описывали наблюдаемые квантовые процессы как ветвлений, так и склеек, независимо от того, считать ли эти процессы стохастическими или деятельностью эфоров, физики предпочли (как это сделали их коллеги в первой трети ХХ века) уклониться от дальнейшего обсуждения эфористического подхода к онтологии многомирия. Следует, однако, признать, что на определенном этапе (которого физика многомирий пока не достигла, несмотря на использования инфинитной математики) придется вернуться на ином уровне к рассмотрению эфористики — если не как основы физического многомирия, то как его неизбежной составной части.

Эфористика, кроме всего прочего (под всем прочим я имею в виду философские аспекты многомировой теории, на которые эфоритсты оказали сильнейшее влияние), привела к сугубо практическому вкладу в многомировую физику, которую ныне можно разделить на два принципиально разных направления. Любопытно, что различие этих направлений, да и само их существование, как ни странно, проходит мимо внимания как самих физиков (занятых частными проблемами), так и историков науки и науковедов.