Вселенская пьеса

И тут Партараш понял, что для него все кончено. Понимая, что о нем уже забыли, будто он - мертвец, бездушная кукла, бывший командующий четырьмя эскадрильями Нуарто принял отчаянную попытку спастись. Оружия у него никто не отнимал, так что Партараш извернулся, выхватил разрядник и, неразборчиво выкрикнув что-то, выпустил очередь выстрелов в разные стороны, не в кого, впрочем, особенно не метя. Именно это и спасло всех находившихся в узком коридоре, да еще то, что Мурдран все же выпустил своего пленника. Пара точных выстрелов могла бы закончиться трагически, но этот веер росчерков, пронзивший коридор, оказался менее опасном, но еще более слепым. Заброх рухнул под выстрелами как подкошенный, а сам дознаватель, чье тело жило по законам не мысли, а привычки мускулов, упал на пол, откатившись к стене. Приговоренный был в таком отчаянии, что Мурдран в полной амуниции не устоял, завалился на спину и выпустил Партараша, который, опомнившись, опрометью бросился к лестнице, надеясь только на одно: там, внизу, если и есть солдаты, они верны в первую очередь ему, еще не узнав о том, что произошло. А. значит, шанс на бегство еще есть.

Секунды веры, - приподнимаясь, подумал контролер, - ценный товар, которым так легко торговать. И который так легко изъять.

Лаконичным движением лежащий на полу Мурдран вскинул пистолет, и пространство расчертил один единственный алый сполох. Заорав, Партараш покатился по ступеням, на которые уже ступил, окрыленный близящимся счастливым спасением. Заряд попал ему в ногу, пробив левое бедро насквозь. В коридоре неприятно пахло смесью озона, паленого мяса и горелого пластика.

-Проверь, - приказал Контролер и, вскочив, Мурдран скатился с лестницы. Снизу запоздало донесся крик боли, перетекший в скулеж.

-Ползет, - крикнул лейтенант громко, чтобы дознаватель мог слышать. -Эй, чего на меня дуло наставил, не видишь, Контролер признал Партараша преступником. Ваша светлость, подтвердите, меня ведь сейчас тут прикончат.

-Отставить, - дознаватель перевесился через парапет лестницы. -Партараша в застенок, Мурдран - вернись, твое новое командование смертельно ранено.

Подойдя, Контролер наклонился над раненым. Заброх был жив, его одежда на груди чернела гарью, он дышал резко и с всхлипами, но не кричал и не стонал. Глаза его были широко распахнуты.

-Будешь жить или отпустить тебя восвояси? - с тенью жалости спросил дознаватель.

-Хочу жить, - прохрипел Заброх.

Еще бы ты не хотел, - подумал Контролер. - Наверное, очень неприятно умереть, не успев насладиться тем, к чему ты стремился всю жизнь. Страшно осознавать, что, получив желаемое, ты подошел к концу. От того, наверное, должно быть в жизни множество целей, коими могут являться не только материальные ценности и статус, но так же познание и духовные радости в первую очередь. Тогда, достигая чего-то одного, ты радуешься, но не забываешь, что есть еще те недосягаемые высоты, ради которых нужно жить, работать и стремиться ввысь...

-Врача! Живо! - приказал Контроллер. - На счет десять ему должны оказать первую помощь, через час он должен ходить. Раз...

Он гулял по саду, вглядываясь то в хмурое небо, затянутое волнующими воображение облаками, то в почву под своими ногами. Песок, которым были присыпаны дорожки, имел несколько легко отличимых цветов и дознаватель любовался сплетением разноцветных разводов. Ему почему-то вспоминалась Школа в поднебесье Парлака 15, хотя он был там всего единожды и никаких особых эмоций по этому поводу ранее не испытал. Дознаватель пробыл там всего несколько часов, после чего улетел по делам, коих в космических просторах у него было хоть отбавляй. Но сейчас дознаватель почему-то вспоминал сад Школы..., который никогда не посещал. И трогательно нежные белые цветы.

Он вслушивался в отдаленнее звуки медленно возрождающегося от разрушений и испуга Тутуне. Гремели взрывы, осыпавшие полуразрушенные, опасные дня населения дома, громыхала техника, растаскивающая завалы. То и дело над головой проносились, оставляя мутноватые шлейфы, атмосферные глайдеры. Впереди у них целая жизнь и уже очень скоро местные будут вспоминать эти дни жуткого хаоса как что-то далекое и верить, что это никогда не повторится.

А дознавателю предстоит долгая церемония сочетания, под которую уже выбрали Кафелрал - самый большой в Тутуне. Контролер проходил такие церемонии не раз и не два. Во Вселенной у него много детей, потому что везде то и дело вспыхивают войны, и таким планетам уже нет доверия. Союз стремится к миру, не к войне.

Но никогда раньше не было так гадко у Контроллера на душе. Словно бы и он был самим собой, но что-то так сильно изменилось...

Просторы не врут мне, когда говорят:

Никто никогда не вернется назад, - запел себе под нос дознаватель, -

Лишь души Высокие спорят с Судьбой,

Чего лишены мы как прежде с тобой.

Ты Высший великий, я маленький раб,