Вселенская пьеса. Дилогия (СИ)

Ощутив легкую дрожь испуга, я внезапно подумал, что, возможно, там, за облаками, уже давно нет никакой планеты. Там может быть лишь раскаленный космический мусор. Или под этим слоем облаков не осталось больше ни одного живого существа. Вдруг это вовсе не туман и не облака, а отрава — некое химическое оружие Союза.

Нет, это не оружие. Это пыль. Там внизу лишь обломки, которые каким-то чудом сохранили собственное гравитационное поле…

Я сам удивился тому, насколько живо внезапно заработало мое воображение. Кстати сказать, я никогда раньше не отличался впечатлительностью, но угроза, нависшая над родной планетой, поразительно изменила мой разум и образ мышления.

Дымка медленно поредела, и мы скользнули в подоблачный полумрак.

Это был дым. Казалось, чтобы создать облако такой толщины и протяженности, нужно было, чтобы весь Парлак 13 охватил пожар.

Тутуне горел. Черные клубы поднимались вверх одинокими столбами и эти столбы — словно древние колонны — подпирали небесный клубящийся купол.

— Планета запрашивает позывные, корабль? — спросил я, поудобнее устраиваясь в кресле.

— Нет, капитан.

— Делай запрос на посадку.

— В эфире тишина, — ответил корабль. — Запрос послан. Время отклика превышено. Из восьмисот пакетов информации потеряно восемьсот.

Я поближе придвинулся к левому монитору, заметив какое-то движение над полуразрушенными домами в отдалении.

— Корабль, левый сектор на тридцать. Десять — тридцать километров. Дай увеличение области до пяти тысяч над землей.

Экран дернулся и растекся, изображение на мгновение потеряло резкость, расползаясь в ширину и высоту, и уже через секунду я понял, что насторожило меня. Над городом крутились легкие серебристые кораблики.

— Что такое? — тихо спросил я, обращаясь, в общем-то, к самому себе.

— Запрос на имя капитана, — внезапно доложил мне корабль. — Источник планетарный.

— Готов принять, — согласился я, продолжая разглядывать странные летательные аппараты.

— Неизвестный корабль, назовитесь или мы вас уничтожим, — резкий голос, рванувшийся из динамиков, заставил меня вздрогнуть и повернуть голову. Корабль, словно чувствуя мое желание оглянуться, включил хвостовые экраны, и я увидел два перехватчика, зависших прямо у меня за спиной. Слева загорелась красным схема — нас определенно держали на прицеле. Одно неверное слово, одно неверное движение…

— Корабль Союза запрашивает разрешение на посадку, — бесцветным голосом ответил я, чувствуя, что вот сейчас мое бегство и завершится. Бесславно и трагически. Но к моему немалому удивлению ничего подобного не произошло. Голос в динамике вдруг стал виноватым и очень вежливым.

— Простите нас, Контроллер! Что же Вы не назвались сразу?! Вам следовало предупредить нас, что прибываете на сутки раньше. Мы бы подготовили должный прием! Еще раз приносим свои извинения. Но Вы же знаете, на Парлаке 13 введен режим чрезвычайного положения, Вы ведь поэтому и прилетели. Следуйте за нами и ничего не бойтесь. Мы защитим Вас.

Я был настолько ошарашен, что не сразу нашелся что сказать. Пауза затянулась и военный неуверенно и очень осторожно, даже как-то ненавязчиво позвал:

— Ваша Светлость, с Вами все в порядке?

— Да-да, — рассеяно ответил я. — Просто усталость, лечу за вами.

И когда динамик, издав короткое шипение, умолк, приказал кораблю:

— Следуй за перехватчиками на посадку. В бортовых системах информация по слову «Контролер»?

— Информация отсутствует.

Тутуне изменился до неузнаваемости. Над городом повис тягостный полумрак, наполненный невидимым, но вполне осязаемым чувством опасности. Оно словно пропитало воздух, и каждый, высадившийся на планете тут напитывался дурным предчувствием и тревогой.

Молчаливыми тенями крался вдоль зданий, утерявших свою красоту, страх. То там, то здесь, в домах зияли провалы, открывавшие внутренности жилищ; бежевые, аккуратные стены испещряли выщерблены и дыры от выстрелов; углы были обколоты, словно их погрыз огромный, неистовый зверь. Из некоторых окон вырывались языки пламени, которое, завоевав плацдарм, не таясь, тешило себя уничтожением прошлой жизни. И некому было остановить его. Отовсюду вверх текли черные струи дыма. На улицах образовались завалы из разрушенных зданий, мусора и исковерканной, взорванной техники. Расплющенные или просто брошенные машинки догорали, жирно чадя. Изредка попадались корабли, подбитые на лету меткими выстрелами из плазменных противоавиационных орудий. Они и вовсе представляли собой кучи раскаленного или уже остывшего металла с развороченными зевами.

Все как-то потемнело, цвета поблекли. Из-за затянувших небо облаков стало ощутимо прохладно. Жители, напуганные или вовсе эвакуированные из города, не показывались; было пустынно, словно планета в одночасье стала призрачным отражением былой чудесной жизни.

— Анализ воздуха, для дыхания нежелательно.

Я прислонился к стене корабля и потребовал:

— Индивидуальные средства защиты, оружие, комбинезон.