Вселенская пьеса. Дилогия (СИ)

Приземлился еще один челнок и еще в отдалении, но никто так и не выходил оттуда. И нам, людям, стоящим в тени огромного Ворона, оставалось лишь смотреть и ждать, когда придет время сражаться.

Теплый ветер трепал волосы, окутывая нас запахами степи и далеких, разогретых солнцем песков. Солнечные лучи, как ни в чем небывало мягко текли, умывая землю, и казалось, что ничего не может измениться. Казалось, что все эти уродливые серые корабли, неприветливыми громадами разбросанные по окружившей нас равнине — лишь мертвые метеориты, не способные причинить никому вреда. Они падали с неба бесконечно, а сколько входило в атмосферу там, куда не мог добраться наш взгляд?

Да, их было в сотни раз больше, чем осталось ракет на борту Ворона.

«Есть новости, Ворон?» — в который уже раз спрашивал я, и корабль тихо отвечал мне:

«Изменений в Галактике не наблюдаю. Еще три семь челноков отделились от корабля носителя».

Я тяжело вздыхал и вглядывался в суровые силуэты перевозивших нашу смерть кораблей.

Мари переминалась с ноги на ногу рядом со мной. По другую сторону от нее стоял Рик. Он был спокоен, словно знал что-то одному ему известное. Я так и не задал ему необходимые вопросы, не выпытал у него ответы силой, но теперь уже все было не важно.

Никто не остался на корабле, даже не способный стоять на ногах Грог, и тот попросил вывести его на трап и теперь хмуро глядел поверх наших голов. Если бы речь шла о равном бое, можно было бы говорить о том, что он может стать для нас обузой. Но сейчас это тоже ничего не значило, и я понимал порыв немца: никто не хотел бежать, и умереть, не увидев своей родной планеты никто тоже не хотел.

Денис и Стас, занявшие места у меня за спиной, казались равнодушными. Врач был как всегда невозмутим, Денис как всегда доверял своему боевому товарищу.

Змей лишь изредка косился на меня и, готов поклясться, прикидывал, сколько труда придется приложить, чтобы убрать следы разложения с моего лица. Он успел обработать раны, но я с ног до головы был покрыт этими язвами, особенно там, где кожа была не прикрыта тканью. Мне казалось, что я прошел через ядерный реактор, но это было даже хуже.

Агатон, отвернувшись, стараясь быть незаметным, хлебнул из фляги чего-то крепкого, но разве кто-то мог его упрекнуть? Более того, Лора, заметившая у пилота спиртное, охотно подвинулась к нему поближе, протягивая руку. Агатон не стал жадничать, отдав флягу.

Пусть пьют, — улыбнулся я про себя, — они ведь прекрасно понимают, что лишь я, капитан корабля, могу хоть что-то противопоставить андеанцам. Они уже поверят, что пойдут за андеанцами по первому требованию, и сами подставят им шеи. Хорошо, что никому не пришло в голову покончить с собой, чтобы не достаться вампирам.

— Ой, — протянул Денис негромко, глядя, как в облаке песчаного вихря опускается очередной челнок, — они как грибы по осени лезут. Опята прямо…

— Что, Денис, не забыл принять противодиарейное? — как всегда в своем духе, пошутил дядя. — Говорят, грязные штаны бывают от перепугу.

— Лучше иметь грязные штаны, чем такой идиотский юмор, — парировал навигатор. — Сам небось нажрался таблеток для храбрости.

— Да ладно, я немного, тебе тоже осталось, ты сбегай, сбегай…

Я не стал останавливать их перепалку, ясно же, что все нервничают.

Мари передвинулась за моей спиной, не стесняясь, прижалась к плечу Рика, закрывая глаза от ветра, полного песка.

Внезапно люк ближайшего к нам челнока распахнулся, превратившись в черный, шепчущий о смерти провал.

— Что, ребята, мы стоим на планете, где появились на свет. Убейте как можно больше этих тварей, — прошептал я, но, клянусь, меня слышал каждый. Я слышал, как сидящий на трапе Грог, щелкнул предохранителем.

«Ворон, все оставшиеся ракеты по челнокам противника огонь!» — приказал я и, в последний раз оглядев свое тщедушное воинство, пошел вперед.

В атаку.

Не знаю, сколько андеанцев было в челноке. Они выходили и выходили, один за другим. В их руках были короткие ножи, но лишь для устрашения и красоты. Они веером стали расходиться по равнине, с интересом оглядываясь вокруг, и я бросился им на перерез, убивая и заставляя отступать.

Ничего не было. Ворон так и не выпустил ни одной ракеты, а все мои друзья исчезли — их обступили андеанцы, скрывая от моего взгляда. Меня тоже окружили голоса и взгляды, они манили и звали. Я словно попал в дурной, полный отчаяния сон. Не вслушиваясь, я нападал. Заставляя их отшатываться, но сзади подступали новые. Те, кто не успевал отойти, падали, срезанные моими смертоносными ударами. И, проливая кровь себе под ноги, я все больше убеждался: спасения нет.

А потом я лишился оружия и понял, что стою на коленях. Вокруг лежало несколько обезображенных тел, исковерканных моими страшными ударами; земля стремительно пропитывалась черной кровью. Одно из тел служило мне опорой ля рук — я совсем потерял контроль, но сейчас разум снова стал возвращаться ко мне.