Вселенская пьеса. Дилогия (СИ)

— Готов? — сухо, но с придыханием, спросил профессор, не поворачиваясь. Последняя проверка перед… Перед чем?

— Да, — твердо ответил я и шагнул вслед за Стертом в тамбур.

Через мгновение мир для меня померк, погасив сознание. Я падал куда-то, и мне казалось, я оступился на последней ступеньке трапа и вот уже сейчас, в любое мгновение последует удар об асфальт.

Меня трясли, заставляя очнуться, повторяя одно и тоже: «Вставай, вставай!»

Меня потянули вверх, пытаясь заставить подняться, но я не хотел шевелиться. Казалось, я болел, и из-за высокой температуры у меня нет сил, но что-то тревожит, тормошит, и невозможно сопротивляться.

С хрипом втянув в легкие воздух, открыл глаза. Через секунду ужасная боль пронзила плечо и всю спину. Сначала я подумал, что потерял сознание и, упав, повредил ключицу, но вдруг увидел на полу кровь.

Надо мной склонился Родеррик Стерт. Бледный как смерть, испуганный и даже жалкий. Профессор всматривался мне в лицо широко раскрытыми от ужаса глазами, руки его шарили по моей груди, пальцы были холодными и дрожали.

— Я думал, — шептал он, — корабль убил тебя.

— Корабль? — спросил я. — Где мы?

Я огляделся. Коридор с железными гладкими стенами, из-за спины бьет солнечный свет, ослепляющий и жесткий.

— Ты ничего не помнишь? — с испугом спросил Родеррик. — Ты ранен? Что болит? Что сказал тебе корабль?

Я отстранился от профессора, оперся рукой о стену, чтобы не упасть.

Здравствуй, КАПИТАН, — прошелестело в голове, и на меня обвалился жгучий водопад информации. Плечо вспыхнуло болью, существо, поселенное отныне в моем теле, преобразовывало все то, что передавал мне корабль в нервные импульсы, доступные человеческому мозгу. Боль взметнулась вверх подобно столбу пламени, в который плеснули бензина. Закричав от боли, я отдернул руку, упал на колени, хватаясь за голову, потом на бок, сжимаясь в комок.

Медленно, боль отпустила. Родеррик сидел рядом, положив мою голову себе на колени, и что-то тихо шептал. Я не понимал.

Не знаю, сколько мы просидели там на полу. Потом Родеррик помог мне подняться, поддерживая, вывел из корабля и почти на руках стащил вниз по лестнице, дважды не дав упасть. Здесь уже стояла амбулаторная машина и реанимация, суетились люди в белых халатах, которые вырвали меня из рук Стерта, уложили на каталку и отвезли в подземный бункер, расположенный под одним из холмов. Мне постоянно было холодно, я чувствовал себя совершенно потерянным. Любые ранения плохо сказываются на человеческом мироощущении, вот и я, пожалуй, был благодарен Родеррику, что он постоянно старался быть рядом.

Это была неделя ада, на которую профессор мне весьма явственно намекнул незадолго до подписания документов. Пожалуй, если бы пришлось снова выбирать, зная, что меня ждет целая неделя лабораторных исследований, тестирований и испытаний, не уверен, что я бы согласился, но назад дороги уже не было. Ощущение, что я марионетка, прошло, теперь я чувствовал себя словно подопытная крыса.

К тому же каждую ночь мне снились яркие и незнакомые сны. Они рассказывали о других планетах, они учили меня новым языками. Я бродил во сне по кораблю, хотя толком ни разу не был в нем. Тихие голоса растолковывали принципы управления, объясняли, что и где находится. Незнакомые слова обретали смысл, я плыл по Вселенной в черном океане космоса, и я был кораблем. Я был вместе с ним.

Просыпаясь, я необычайно четко помнил, что видел во сне, запоминал то, что показывал мне инопланетный корабль. Каждый раз, пробуждаясь, я слышал тихий и немного тоскливый голос:

Я готов и жду твоих указаний, капитан.

Сразу после произошедшего, еще не придя в себя, я стал невольным свидетелем разговора, прозвучавшего в коридоре на повышенных тонах. Кто-то орал на Родеррика Стерта, а тот отвечал на все нападки одно и тоже:

— Думайте, что хотите, но корабль выбрал капитаном его. Мне больше нечего сказать. Я не прогадал.

Профессора не смущали доводы о моем гражданстве, возрасте, безалаберности, безответственности, классовой непригодности.

«Корабль выбрал, и это все, — смеялся социолог и добавлял: — Учтите, этот мальчишка еще начнет диктовать вам свои условия. И вы никуда не денетесь, Объединенное Правительство великой и могучей Земли».

Ученым больше всего приглянулся для опытов ТУС — телепатическое устройство связи — которое корабль вживил в мое плечо, прикрепил его к мышце и присоединил к позвоночнику нервными окончаниями. Никаких видимых ран или шрамов на моей коже от этой операции не осталось, но организм не хотел принимать чужеродные ткани. Кроме того, ТУС не сидел на месте, когда он работал, его тело (тончайшие нити) разбухало и опадало, причиняя мне боль. Ученые пытались взять образцы ТУСа, но корабль запротестовал. Он сказал, что если нарушить целостность передатчика или хотя бы одну из его клеточных связей, устройство будет испорчено и он, корабль, будет вынужден принять против подобных действий соответствующие меры.