Вселенская пьеса. Дилогия (СИ)

Вот смеху будет на Шторме, шеф безопасности ушел в рейд при оружии и в доспехах, а вернулся в подштанниках… Ах-ах-ах, насмешливый Изъян, будь жив, поднял бы его на смех. Но Макса больше нет, Сенди — обычного повара, и того нет. Теперь еще Рик, скольких людей мы потеряем прежде, чем все закончится?

— Няу…

Я вздрогнул, повернул голову, ощущая, как зачастило сердце от неожиданности. Напротив меня на подлокотнике сидел титрин.

— Поздравляю с еще одним этапом гонки, ты фаворит Вселенной, — промурлыкал журналист.

— Все эти смерти делают тебя богатым? — без особого интереса уточнил я.

— Не записывай Рика Ирина в смерти, Доров, он жив и здоров, просто теперь он где-то…

— Сатринг говорил мне про исследования по совмещению личностей. Какие еще исследования проходят на основании наших… приключений? Освоение параллельных реальностей?

— Никто не знает… наверное, кроме лернийцев, о том, откуда взялся двойник Ирина. Это очень интересный факт, на этот счет у науки много гипотез. А чем ты не доволен, Доров, тем, что помогаешь двигать мировые знания, обогащаешь их своим личным опытом? Тебя запомнят как первопроходца не только на Земле, но и в космосе. В учебниках по психосознанию уже есть твое имя.

— Опять никаких авторских прав, — проворчал я.

— Морских свинок не спрашивают, хотят ли они своего упоминания в статистике по изучению заболеваний, — если бы у титрина было схожее с человеческим тело, он бы пожал плечами. В общем-то, его точка зрения меня не оскорбила, даже позабавила. Я — морская свинка. Довольно удачный экспериментальный экземпляр Хомо Сапиенс. А что, разве не так? И возразить то толком нечего!

— Ты пришел развлечь меня или по делу? — уточнил я, потеряв дружелюбие. — Извини, кофе угостить не могу, тут его нет.

— По работе, — согласился Титрин. — Интервью хочу.

— Сейчас?! — возмутился я.

— Да, есть пару минут. Расскажи, почему с Сатрингом вы не стали биться…

— Ой-ли, мы что — чокнутые? Когда вокруг смерть не до жиру.

— И Сатринг решил так же, он ведь на своей родной планете может подобную тварь взглядом испепелить…

— А здесь, видимо, не может. Энергетические потоки во Вселенной неоднородны, есть места, где то, что принято считать магией малодоступно по причине далеких источников силы.

— Тогда как вышло у тебя? Твоя магия не зависит от Вселенной?

Я поперхнулся. Вопрос, безусловно, интересный. Если так, то моя сила вся внутри клеток, какие-то скрытые резервы, о которых частенько пишут, намекая на необычную химию и способы управления ими.

— Спроси у врачей, может, они тебе чего подскажут, — немного резковато ответил я.

— Змей не смог мне разъяснить твоего феномена, — нашелся Титрин. Похоже, он всегда на полшага впереди меня. Иногда создается такое впечатление, что журналист знает гораздо больше обо мне, чем я сам. Впрочем, со стороны, поговаривают, виднее.

Гулко ударился металл, челнок стыковался. Я отвернулся на мгновение, окинув взглядом экраны, чтобы убедится в нормальных параметрах стыковки, а когда обернулся, титрина уже не было. Я, признаться, был настолько измучен, что продолжать праздные разговоры совершенно не хотелось. В свете того, что предстоит следующее задание, у меня очень мало времени на отдых.

А, судя по нашим с Тверским состояниям, еще придется поваляться в лазарете… ой, как же я это не люблю!

Нехорошие предчувствия оправдались, Покровского переубедить не удалось и обоих забрали в лазарет. Яростно расспрашивали, но мы отвечали односложно и вяло. Яра и вовсе подключили к каким-то аппаратам, Змей с подозрением поглядывал на показания приборов, но ничего не разъяснял. Похоже, вколол снотворное, потому что я мигом уснул. А, может, так устал.

Проснулся не сразу, лежал какое-то время в полудреме, прислушиваясь к разговору, не совсем понимая, снится ли мне сон или рядом кто-то говорит.

— У Тверского шизофрения, похоже. Он пережил потрясения, хотя сам рассказывает, что ничего такого…

— А с Доровым чего?

— Наташ, кроме перелома лучевой кости, которую он раздробил в пыль, ничего такого — утомление сильное, упадок сил. Проспится. Меня Тверской волнует, полковник — не последняя фигура и должен идти вместе с Доровым уже завтра на Двухглав.

— Я читала. Сейчас, как главный офицер, имею допуски ко всему. Корабль уже выходит к точке, но если они не поднимутся…

— Ничего не останется, как ждать.

— А стимуляторами их накачать?

— Ты их убить хочешь, девушка? Ради какой такой высшей цели? Ради той земли, которой плевать на людей?

Помолчали.

— Змей, ты полетишь с ними на Двухглав?

— Думаю, да, хотя мне немного не по себе. Я насмотрелся на них по возвращению, наслушался. Мне не впервой идти в бой, но что-то староват я, да, староват. Да и Тверского совсем уж недолюбливаю, он моей семье угрожал и плевать, что его вынудили.