Вселенская пьеса. Дилогия (СИ)

То, что по началу показалось землянину темнотой, оказалось темным непроницаемым для глаза силовым полем непонятной Родеррику природы. Впрочем, ничего удивительного, старику было не понятно, как способен существовать и функционировать Ворон, а ведь он летал на нем уже восемь лет!

— Не бойтесь, — Мелогор обернулся, его губы дрогнули, края их слегка приподнялись. Наверное, это была улыбка. — Пойдемте.

А я и не боюсь, — проворчал про себя Родеррик, но ощутил холодок предчувствия, пробежавший вдоль позвоночника. Поздновато!

Шаг, и он погрузился в черное полотно поля… и оказался с другой стороны, ослепленный еще более ярким, теплым светом, который наполнял корабль изнутри. Воздух казался белым, пронизанным лучами искусственного солнца, висевшего высоко над головой.

Они стояли на балконе из белого камня с рельефным, теплым от прикосновения солнечных лучей парапетом. Балкон опоясывал корабль изнутри, множество белокаменных лестниц, спускающихся в ярусные зеленые сады, вело вниз. Здесь было тепло и спокойно, желтый свет приятно успокаивал глаза. Прекрасные существа везде с собой несли удивительный мир, спрятанный в скорлупку космического корабля.

В воздухе нежно пахло цветами, над травой, перелетая от одной белой звездочки цветка к другой, порхали пронзительно голубые насекомые с длинными крыльями, повисшими бахромой. То тут, то там, на скамейках под прихотливо изогнутыми, незнакомыми, высокими деревьями, похожими чем-то на туи, на траве, на белых ступенях лестниц сидели и прогуливались прекрасные люди. Женщины и мужчины. Не похожие на Мелогора, и с тем неуловимо повторяющие его утонченную красоту. Яркая, показавшаяся Родеррику праздничной, одежда — не серые летные комбинезоны как на Вороне — а настоящая, свободная одежда лишь подчеркивала красоту и щемящую остроту красок, удивляла глаз, казалась непривычной после глубокой спокойно темноты космоса.

Вот чего ему, Родеррику, так не хватало все это время. Ему не хватала аромата разнотравья и яркости цветущего лета, ему не хватало тепла и скрипа кресла-качалки в собственном саду…

— Это мой народ, — сказал Мелогор. — Я хотел показать тебе это прежде, чем ты пойдешь к Королеве. Нас очень много, мы любим красоту, уважаем спокойствие, мудрость и силу. Ты пойдешь к Королеве, а я отправлюсь на ваш корабль, как только провожу тебя. Так должно быть. Ты выбран в качестве еды. Это великая честь.

Что мне до чести? — с тоской подумал Родеррик. Он даже не испугался, почти не удивился. Он ожидал чего-то подобного, с самого начала все пошло не так, он чувствовал…

— Что за ритуал? — устало спросил он. Он устал не меньше, чем Антон. Но он уже стар, а Антон на самом деле еще мальчишка. Просто взрослый и очень много отдавший за свою свободу.

Надеюсь, ты, Антон, не слышал того, что сказали мне про эту Королеву, — с грустью подумал он — Именно для этого я так не торопился уйти из ангара. Я знаю, долго ты не выдержишь. Видеть корабль моими глазами и слышать наш разговор — слишком многого от тебя потребует.

Мелогор медленно повернулся и внимательно посмотрел на Родеррика.

— Мы знаем о вас почти все, земляне, — он отвернулся и посмотрел вниз туда, где под деревьями поблескивала вода то ли ручья, то ли фонтана. — Гораздо больше, чем вы сообщили нам. Ты ведешь себя нехарактерно для землянина.

— Я пришел на переговоры, — спокойно отозвался Родеррик, — и намерен их провести.

— Вы не попытались бежать, — не обращая внимания на замечание Родеррика, продолжил андеанец, — не попытались взять меня в плен или убить.

— Я пришел на переговоры, — упрямо повторил старик, поправляя седые волосы.

— Вы странный землянин, — Мелгор посмотрел на Родеррика, и на мгновение старику стало неуютно. Но уже через секунду зеленые глаза андеанца успокоили уверенностью, что он не уйдет с этого корабля живым.

— Я не странный землянин, я просто достаточно дальновиден. Сколько стволов смотрит на меня сейчас? — облокотившись на парапет балкона, спросил Стерт, глядя вдаль. Почти, как на Земле. Потолок кажется небом из-за желтоватого света небесного светила; балкон уходит налево и направо, но другой стороны корабля не видно. Снаружи он кажется меньше, чем изнутри. До самого горизонта — парк; среди деревьев разбросаны маленькие, бежевые и серые домики, дорожки усыпаны розовыми, фиолетовыми, желтыми, зелеными камешками. Усталого Родеррика манили эти дорожки, манил ручей, который поблескивал, искрясь водой в свете искусственного солнца.

Мелгор все смотрел на него, без тени улыбки, насмешки или угрозы.

— Это было бы трусостью с нашей стороны, — сказал он, спустя несколько минут молчания. Он честно ответил на вопрос Родеррика: — Только один парализующий луч, настроенный на вашу структуру ДНК.

Вот оно как. А ты бы взялся с ними воевать, Доров, — усмехнулся про себя Родерик. — Ты бы не побоялся атаковать даже оттуда, с Ворона, если бы слышал, что я очень скоро стану чьей-то едой. Надеюсь, ты уже ушел.