Вселенская пьеса. Дилогия (СИ)

— Никто не имеет права без разрешения капитана носить перед нею оружие! — внезапно выкрикнул бывший пленный. — Дайте мне игломет и разрешите отомстить за всех, кого они подло убили…

— Заткнись! — грозно процедила Ванесса, пристально глядя на меня. — Этот трус попал в плен, но ты по непонятной причине проявил благородство и сохранил его жалкую жизнь. Я не могу принять от тебя столь дорогой подарок. Тогда я буду тебе слишком обязана. Отныне он принадлежит тебе, — она повысила голос, чтобы парень мог слушать. — И имя его отныне Раб. Никто и никогда более не вспомнит его благородного имени воина.

— Благодарю тебя, Ванесса, но я не нуждаюсь в рабах, — не зная их законов, я ходил по тонкому льду. Отказываясь, я мог проявить неуважение, мог навлечь на себя ее гнев.

— Угодно ли тебе, чтобы этот Раб остался на моем корабле? — с хорошо заметной досадой спросила Ванесса.

— Да, он был действительно верен тебе.

— Тебе угодно, чтобы я вернула ему оружие и имя? — Ванесса приподняла удивленно бровь и презрительно искривила губы. — Ты хочешь оказаться у меня в долгу?

— Я не могу оказаться у тебя в долгу, Ванесса, — усмехнулся я. — Верни парню имя и статус, не гоже капитану так разбрасываться людьми, когда их осталось мало.

Мужчины за спиной Ванессы Вени переглянулись, но я не понял, что было в их взглядах. Две женщины, стоявшие по обе стороны от Ванессы, быстро и совершенно одновременно покачали головами. Телохранители. Их длинные черные волосы были уплетены в тугие косы, сколотые на затылке, чтобы не мешать движению. На шеях у обоих были красные татуировки, по их напряженным и одновременно расслабленным позам я сразу понял, что эти двое — серьезная угроза.

— Мне не понятны твои мотивы, — медленно сказала Ванесса. — Если мужчина проиграл, значит, он слаб — так мы считаем. Возможно, ты готов простить Раба потому, что ты тоже мужчина?

— Я не вижу различий между мужчиной и женщиной, — ровно ответил я. — Лишь во внешнем виде…

— У тебя на корабле есть женщины? — внезапно спросила Ванесса.

— Да, — ответил я.

— И они подчиняются тебе? — Ванесса наклонила голову, разглядывая меня словно диковинную зверушку.

— Я капитан, мой экипаж подчиняется моим приказам.

— Только очень сильный мужчина может подчинить себе женщину, — хмуро сказала левая телохранительница.

— Я не подчинял их, — спокойно возразил я. Сейчас я боролся за уважение в полностью матриархатной среде. — Женщину невозможно подчинить. Я капитан, они — члены моего экипажа. Все, и мужчины и женщины. Я уважаю их всех в равной мере, и все они уважают меня.

— Есть виды, в которых мужчины и женщины равны, — сказала вторая телохранительница. — Это слабые народы, обреченные на медленное вымирание. Если женщина не берет все в свои руки, мир рушится…

— Думаю, — прервала телохранителя Ванесса, — нам лучше разговаривать не здесь. Мы проявляем невежество, держа нашего… гостя в ангаре. Оставь оружие и следуй за мной.

Она уже повернулась, когда я ответил:

— Нет.

Купалианка застыла, но не обернулась. Телохранители внимательно следили за каждым моим движением, они, в отличие от Вени, не поворачивались ко мне спиной.

— Что «нет»? — спросила Ванесса. Она и вправду не привыкла, чтобы ей перечили. Особенно особи мужского пола.

— Я не намерен выполнять твои требования, — как ни в чем небывало пояснил я. — Впрочем, я не собираюсь обнажать оружие без повода, так что тебе нечего бояться.

— Да как ты смеешь?! — грозно спросила женщина. Вся ее спина выражала возмущение. Во взглядах телохранителей явственно читалось удовлетворение — они были не прочь испробовать меня на прочность.

— Не думаю, что ты будешь оспаривать мое право носить оружие, Вени. Помнится, исход боя был не в твою пользу, — ровно сказал я.

— Тебе придется доказать, — сухо ответила Ванесса и посмотрела на меня через плечо. — Пройдешь через них, ходи с оружием сколько угодно.

— Не думаю, что соглашусь на это, — с сомнением сказал я. — Не хотелось бы проливать новую кровь.

— Ты умрешь, — одними губами прошептал мне пленник.

— Твою кровь? — фыркнула Ванесса. — Ну, что ж, ладно. Я пообещаю тебе, что они не убьют и не ранят. Останешься без оружия или с ним. Я остановлю бой, когда сочту нужным.

Я медленно вытянул из-за плеча меч. Да, я зачем-то поддался на провокацию. Дело принимало нехороший оборот: я устал и был ранен, передо мной же стояли две хищницы, от которых я не знал, чего ожидать. Эти двое привыкли работать вдвоем, слаженно, не мешая друг другу, а дополняя. Они казались, наверное, самыми опасными моими противниками еще и потому, что были женщинами. Я со своим взглядом на жизнь никогда не мог ударить или обидеть женщину, и, оказавшись лицом к лицу с двумя расчетливыми и жестокими пантерами, все еще пытался забить в себе моральные принципы.