Вселенская пьеса. Дилогия (СИ)

— Садитесь! — Урных Торган дотолкал меня до стола и усадил в кресло, потянув за пояс, потом обежал стол и уселся с другой стороны. Его кресло было снабжено высокими подушками, иначе бы из-за стола выглядывала разве что его лысоватая макушка. — Давайте выпьем за наше знакомство! Он поднял чашу на высокой ножке.

Я осторожно поднял свою, понюхал — пахло чем-то подкисшим.

— Да не бойтесь вы! Это сок артинки — мы выращиваем этот фрукт на северной части планеты. Замечательный плод, содержит много сахаров. Напиток из артинки бодрит, в процессе брожения в нем образуются спирты. Он вреден разве что негуманоидным подвидам и то не всем. Давайте, за знакомство!

Он залпом выпил содержимое своего бокала и мне не оставалось ничего другого, как приложиться к своему. Напиток был крепким, градусов пятьдесят. Не ожидая такой крепости от обычного продукта брожения, я чуть позорно не закашлялся.

Перегоняют они его все же! — подумал я раздраженно.

— Крепко? — сочувственно осведомился Урных Торган, глядя, как я прислонил тыльную сторону ладони ко рту. — Я забыл предупредить вас, надо было разбавить.

— Нормально, — через силу выдавил я. — У нас пьют и крепче.

— Пьют? — заинтересовался комендант. — И сколько градусов?

— Чистый спирт и пьют, не разбавляя, — полость рта жгло, и я подумал, что на голодный желудок могу и запьянеть. Только этого мне и не хватало! — С вашего разрешения? — Я взял ближайшее блюдо.

— Оно очень острое, — улыбнулся комендант. — В нем много специй. Возьмите лучше салат справа от вас — им куда лучше заедать настойку артинки.

— Спасибо, — кивнул я и положил себе салата, в котором были нарезаны помимо всяких странных волокон, лепестки фиолетового растения. Забыв о подозрительности, я сунул в рот ложку этой бурды. Она оказалась почти безвкусной и похрустывала на зубах особенно плотными стеблями, но в целом есть было можно.

— Расскажите мне про вашу планету, — дождавшись, когда я немного перекушу, предложил Урных Торган. — Расскажите, как вы оказались в наших краях, как познакомились с Ванессой. Расскажите, в конце концов, как обстоят дела в отдаленных галактиках, как поживает Вселенная.

— Что вам рассказать? — я пожал плечами. — Земля — хорошая планета. Мы тоже любим сады, красоту и покой. Только у нас никто не скучает, не считая тех, кто не может найти себе достойного занятия…

— О- о! — оборвал меня комендант. — Это упрек, я понял. Вы правы! Слаб тот, кто не может найти себе дела. Но делам свойственна однообразность. Когда ты живешь три сотни лет по вашему земному исчислению… да-да, я поинтересовался… все дела потихоньку наскучивают.

— Простите, — я взмахнул рукой. — Я не это имел в виду. Я не знал, что у вас на планете так долго живут.

— Некоторые, — скромно потупив взгляд в пустой тарелке, сказал Урных Торган. — Те, у кого прекрасная наследственность, живут еще дольше. До пяти сотен лет.

— Удивительно, — покачал я головой.

— А сколько живут на вашей Земле? — комендант с интересом уставился на меня.

— Кажется, сто сорок — это предел и, так сказать, исключительный случай. В среднем шестьдесят лет.

— О, как это мало! Это период становления на нашей планете, а для вас эта вся жизнь. Если не секрет, капитан Доров, сколько лет вам?

— Очень мало для вас, — я улыбнулся. — Мне двадцать семь.

— И вы уже капитан! — воскликнул пораженно Урных Торган.

— Да и уже много лет.

— Вы летаете с детства?

— С юности, — поправил я.

— Ну что ж, очень приятно было встретиться с вами. Большая удача, что вас занесло в наши края. Но как все же вы повстречались с Ванессой? Я слышал, прекрасная дива никогда не имеет ни с кем долгих связей, они никогда ни с кем не вступала в сговор и никому не подчинялась. А вы сказали, что она капитан дружественного вам корабля…

— Так сложились обстоятельства, — туманно сообщил я. — Мы встретились случайно и оказались в затруднительной ситуации, когда нужно было идти на компромисс. Условия сделки удовлетворили и меня и Ванессу. Мы заключили дружественный договор. Теперь мы чиним ее корабль.

— Вам удалось разгромить Чистильщика?! — ахнул Урных Торган. Вот же догадливый какой, аж противно!

— Да, — скромно ответил я.

— А ведь она горда, — радостно заявил мне комендант. — Ее никто никогда не побеждал. Когда была разрушена ее планета… вы знаете?

Я кивнул и Урных Торган продолжал, ковыряя ложкой в блюде со странными, шевелящимся отростками под своей рукой: