Вселенский неудачник

Со всех сторон, выскакивая из кафе и закусочных, мчались роботы. Один из них схватил меня за плечо, но я вырвался, пнув его ногой в коленный шарнир. При этом с моей головы соскочил скафандровый шлем, отличный шлем с затемненным лицевым стеклом, которым я обзавелся совсем недавно. Я поспешно наклонился, поднимая его, и свет от фонаря упал на мое лицо.

На мгновение роботы оцепенели, а потом один из них крикнул, показывая на меня:

— Смотрите, у него волосы! Это робот! Робот-убийца! Держи его!

Я метнулся в неосвещенный переулок и бросился петлять между домами, выбирая арки потемнее. Оторвавшись от погони, я перемахнул через край мусорного контейнера. Пустой бак казался безопасным убежищем, был смысл отсидеться в нем до рассвета. Я ломал голову, стремясь осмыслить происходящее. Было абсолютно непонятно, почему роботы так обнаглели. И куда подевались люди? Найти ответ помогла случайность. Какое-то время спустя кто-то вывалил мне на голову ведро с мусором, среди которого оказался и скомканный, пропитанный машинным маслом журнал трехлетней давности. Кое-как я развернул его и при свете встроенного в шлем фонарика стал рассматривать.

На обложке был огромный портрет одутловатого человека с выпученными глазами, делавшими его похожим на жабу. Подпись под портретом гласила: «Великий Супруний приветствует народ Феррарума!»

Отбросив журнал, я продолжал рыться в мусоре, периодически сыпавшемся сверху, и вскоре мне удалось обнаружить газету, выпущенную четыре года назад. Эта газета была абсолютно нормальной, роботы в ней практически не упоминались, а состояла она в основном из местных политических дрязг, сплетен из жизни звезд и светской хроники. Лишь на одной из последних страниц, где обычно печатаются деловые новости, я прочитал набранное мелким шрифтом сообщение:

«В связи с неблагоприятным климатом, отрицательно влияющим на магнитную память механизмов, на Ферраруме будет производиться массовое перепрограммирование роботов. Просим направлять ваших роботов в специально оборудованные пункты в период с 5 по 15 мая. Ответственным за перепрограммирование назначен инженер А. В. Супрун».

Крошечное фото под заметкой порядком размокло, однако я все же сумел рассмотреть одутловатого человека, уже виденного мной прежде на обложке журнала.

Внезапно все стало ясно. Инженер Супрун — он же Великий Супруний — безобразный, как жаба, и едва ли любимый хотя бы одной женщиной, был, что вероятнее всего, человеконенавистником и, когда представилась возможность, так запрограммировал роботов, что они признали его своим вождем. Одного я не мог понять: как Супруну удалось перехитрить законы робототехники, незыблемо существующие даже не в памяти, а в самом электронном биосе роботов, вмешательство в который конструктивно привело бы к немедленному самоуничтожению механизма?

Но, ломая голову над этим вопросом, я вспомнил, что все роботы на Ферраруме упорно мнят себя людьми, и мне стало ясно, какое гениально простое решение нашел Супрун! Он не стал залезать в компьютерный биос и менять в нем настройки. Все, что ему понадобилось, это лексически переставить местами понятия «человек» и «робот», с тем чтобы, считая себя людьми, роботы автоматически отказались от всех ограничивающих их законов. Одновременно они переняли весь букет людских привычек и недостатков, среди которых всегда было и известное недоверие к механизмам. Как следствие, многочисленные запреты, наложенные прежде на роботов, теперь переадресовались людям. Спохватившись, люди попытались что-то изменить, возможно, в ход пошли даже бластеры и ломы, но было уже поздно: численность роботов в таком промышленном мире, как Феррарум, наверняка в несколько раз превышала численность людей.

Рассвирепевшие роботы, над которыми уже не властвовали сдерживающие законы робототехники, набросились на людей, пылая праведным гневом, и тем пришлось спешно уносить ноги из этого мира. Кое-кто, похоже, рискнул-таки остаться и теперь занимался тем, что, нападая ночами из засад, разбивал вдребезги робота-другого.

Теперь стало ясно, кому принадлежали те четыре корабля, которые я видел в космопорту, — моим предшественникам-курьерам, посланным на Феррарум за океанской водой. Беднягам попросту свернули шеи, прежде чем они сообразили что к чему, меня же спас непрозрачный шлем, благодаря которому роботы какое-то время принимали меня за своего.

Под утро я задремал в баке, прислонившись спиной к его стенке. Не знаю, кто именно меня обнаружил, возможно, это были мусорщики, приехавшие за контейнером, но внезапно бак с грохотом перевернули, а меня самого, едва проснувшегося, схватили и потащили куда-то могучие стальные руки. Вскоре меня грубо втолкнули в какое-то помещение и захлопнули железную дверь.