Вселенское эхо разбитого кувшина

– Для этого необходимо воспользоваться записями самого Иеремии о месте захоронения Ковчега, которые он спрятал в кувшине на участке сына своего дяди в Анафофе. В своей книге Иеремия пишет об этом в главе 32, стих 14: “…так говорит Господь Саваоф, Бог Израилев: возьми сии записи, эту купчую запись, которая запечатана, и эту запись открытую, и положи их в глиняный сосуд, чтобы они остались там многие дни”.

– Отец, ты нарочно издеваешься надо мной!? Как можно отыскать участок сына дяди Иеремии в Анафофе?! Ведь мы не знаем ни дяди, ни племянника, ни место их участка, ни самого города Анафофа, в котором жил сын дяди. Мы ничего не знаем!

Иван в беспомощности перед перечисленными им фактами свалился на диван. Всё оказалось абсолютно безнадёжным, и в этом он не сомневался.

– Ванюша, мальчик мой, ты чего уселся? Нет, даже развалился? Или тебе уже не интересно, где находится настоящий Ковчег?

– В горшке у сына дяди… – пробурчал Иван, а после, ехидно добавил. – Может быть, мне просто выйти в поле и заорать: «Ковчег Завета, покажись!?»

– Ты, гений, Ванюша!

– Не называй меня Ванюшей, – просопел сын.

– Ты правильно сказал, мой хороший. Только твоё заклинание не совсем точное.

– Какое ещё заклинание?

– А вот какое. Книга пророка Иеремии, глава 19, стихи 1, 2, 3, 6, 10, 11. Цитирую для тебя: “Так сказал Господь: пойди и купи глиняный кувшин у горшечника, и выйди в долину сыновей Енновых, которая у ворот Харшиф, и провозгласи там слова, которые скажу тебе, и скажи”, – теперь слушай внимательно, Иван, а лучше запиши эти строки себе в дневник, – “…слушайте слово Господне, цари Иудейские и жители Иерусалима! Так говорит Господь Саваоф, Бог Израилев: вот, Я наведу бедствие на место сие – о котором кто услышит, у того зазвенит в ушах. И разбей кувшин пред глазами мужей, которые придут с тобой”.

– А ты случаем не забыл, что место то называется: “Тофетом или долиною сыновей Енновых…”? – там же, стих 6. Если ты прав, то я должен одновременно быть возле стен Иерусалима и у подножия Сфинкса в Египте. Может меня частями положить в разных местах? Или лучше сразу – в глиняный кувшин, как письма Иеремии?

Идиш никак не среагировал на сарказм сына, он понимал, что твориться в душе опытного археолога, который, как гончая, сначала взял след, но затем потерял его и сейчас старательно ищет.

– Тебе же сказали, что там, где ты разобьёшь свой кувшин, там и зазвенит в ушах.

– Ты не прав, отец… Извини, но на этот раз… Ты всё же ошибаешься…

– Послушай, Иван, ты единственный кто прошёл испытание каменным львом в храме Грааля и пил, из чаши Господней! Неужели ты думаешь, что для бога может быть препятствием расстояние от Иерусалима до подножия Сфинкса?…

После небольшой паузы на раздумье, их спор завершился полной и окончательной победой отца.

– Ответь мне на один простой вопрос: если ты встанешь между лап Сфинкса, спиной к нему, где будет находиться Иерусалим, возле стены которого спрятаны в тайнике скиния собрания и Ковчег Завета?

– Прямо передо мной… Уговорил, надо проверить.

При этих словах по спине Ивана прошёл привычный холодок – признак неизбежного и, возможно, опасного приключения.

– Послушай, отец, а у нас ещё остались пирожки с чаем, что-то я проголодался?

Глава 40 В ожидании поединка

Было темно и прохладно. Джонсон сидел возле входа в палатку и рассматривал звёздное небо, вспоминая очертания забытых созвездий.

– Где-то там, находится моя собственная империя. Кто бы мог, подумать, что повелитель целой галактики, которому дана власть над многими мирами, бросит всё ради одной единственной Чаши сделанной из куска дерева?

Его немного знобило. Опасаясь последствий переохлаждения, он вошёл в палатку, плотно закрыл вход в неё и лёг, предварительно положив у изголовья рукоять ленточного меча. Довольно быстро согревшись в спальном мешке, Джонсон вновь вернулся к прерванным мыслям.

– Впрочем, ради этой Чаши можно отдать сотню таких империй и власть над ними – бессмертие перевесит многие блага и богатства. Даже Чёрный Повелитель с его безграничными мирами и возможностями не способен дать мне вечную жизнь. Впрочем, вечную смерть он всегда гарантирует.

Контрабандист повернулся на другой бок и увидел малыша Уни, который тихо спал в своей клетке. Судя по его едва заметному дыханию, доза наркоза была весьма внушительной.

– Завтра я подставлю этого милого зверька под меч старика-рыцаря, если он ещё способен держать столь тяжёлое и грозное оружие в руках. Жаль малыша, но это обязательное условие на пути к вечности. Не забыть бы, утром ввести ему тонизатор, чтобы он был в полном сознании перед смертью, иначе план может сорваться. Рыцарь должен убить невинное и безобидное существо, которое примет смерть от его руки, будучи в полном и ясном сознании. Интересно, как раньше выглядел Галахад, когда не был стар и слаб?