Всем Иран. Парадоксы жизни в автократии под санкциями

Я был в контакте с представителями Высшей школы экономики, где арабское направление только начинало развиваться. В год, когда я выпускался из бакалавриата, в Вышке меня заверили, что на следующий год появится двойная магистратура ВШЭ и Иорданского университета. Я решил подождать, а пока попробовать силы в журналистике. Но спустя год эта программа тоже не открылась. В итоге я застрял: идти в магистратуру, в принципе, собирался, но не видел по-настоящему интересных вариантов, а задачи получить диплом любой ценой перед собой не ставил. Поэтому вопрос, где продолжить образование, оставался актуальным, но куда идти, было непонятно.

* * *

— Здравствуйте! Проходите быстрее на экзамен, — сказала мне на входе декан Факультета гуманитарных технологий.

— Какой экзамен?

— В магистратуру «Лингвистика»

— Но я же вообще не лингвист.

— Да не переживайте вы. Что напишете, то и напишете

Ошарашенный такими новостями, я прошел к аудитории на втором этаже.

— Этот молодой человек на персидский язык. Он вне конкурса, — сказала декан приемной комиссии.

Мне протянули билет.

Посидев какое-то время над полученным заданием, я пошел отвечать. Первый вопрос был из разряда общих знаний, поэтому получилось что-то наплести относительно в тему. Второй вопрос касался уже непосредственно лингвистики. Пришлось сочинять на ходу.

— Так, ну вы лингвистике до этого не учились, да? — прервала импровизацию комиссия.

— Нет, — ответил я.

— Оно и видно… Но не беспокойтесь, парень вы толковый, а уж лингвистике мы вас обучим.

* * *

В 2014 году Российский новый университет как раз впервые открывал персидское направление. Культурное представительство при посольстве Ирана в Москве поддержало вуз, полностью оборудовало персидский кабинет и пообещало предоставить преподавателя-носителя на один год за свой счет. В качестве ключевого российского преподавателя РосНОУ привлек известного филолога-ираниста Александра Анатольевича Веретенникова. В общем, все развивалось вполне неплохо.

За исключением небольшой проблемы: где взять студентов? На бакалавриат народ еще набрали, хоть и с горем пополам, но предполагалось принять на бюджет еще и двух магистров. Они уже в первый год обучения должны были отправиться на двухмесячную языковую стажировку в филиал университета Азад на иранский остров Киш, что в Персидском заливе. Иранистов-бакалавров в Москве выпускается не так много, и практически все желающие продолжать учебу идут в магистратуру там же, где заканчивали бакалавриат. Найти магистрантов для университета, который только открыл программу по иранистике, — задача непростая.

Одну девочку с хорошим персидским они все-таки нашли, а второе место оставалось вакантным. В этот-то момент и подвернулся я (хоть и с нулевым персидским), а мне, соответственно, подвернулся РосНОУ.

Уже в середине декабря первого года меня ждала языковая стажировка, а для этого нужно было овладеть персидским хоть на каком-то уровне. Поэтому я начал ходить на занятия по языку с первокурсниками-бакалаврами. Примерно все были на этом направлении откровенно «залетными», что моментально сказалось на характере обучения. Уже к концу первого месяца из десяти студентов группы иранистов на пары персидского приходили один-два человека. К концу второго месяца не ходил никто, кроме меня. В результате с начала ноября 70% моих занятий персидским стали фактически индивидуальными. Меня это очень радовало, а вот профессор Веретенников периодически ворчал.

— Это что у нас с тобой, репетиторские курсы? Нафига я пришел в университет? Где эти оболтусы? Ну ладно, давай читать текст.

При этом руководство РосНОУ на тот момент настолько переживало об успехе своей персидской инициативы, что они, к моему удивлению, наняли за счет вуза репетитора, который два месяца дважды в неделю занимался со мной персидским. В итоге определенную языковую базу за три месяца я набрал. А в декабре меня ждал еще один сюрприз — единственная одногруппница в магистратуре отказалась ехать на стажировку, так что в Иран отправился я один.

На острове Киш меня привели к директору филиала университета Азад — выпускнику российского вуза, прекрасно говорившему на русском. С ним в кабинете сидели две аспирантки филологии, которые приехали из Шираза, чтобы преподавать персидский группе российских студентов (в моем лице). У нас состоялось небольшое собеседование, на котором я уверенно и четко произнес:

— Здравствуйте, меня зовут Никита, я учу персидский три месяца.

Моих будущих преподавателей такие новости откровенно удивили. Они-то ждали «магистров иранистики из России», которые изучают персидский уже много лет. Одна из аспиранток тут же начала что-то высказывать директору. Разбирал я тогда дай бог одно слово из двух, но все же понял, что работать со мной она отказалась наотрез, потому что готовилась совсем к другому. Однако вторая иранка — ее звали Махса, — как мне показалось, никакого возмущения не высказала. В этот момент директор уловил, что я частично понимаю их диалог, и попросил меня выйти из кабинета.