Всем нам, в безвременье летающим…

Стихи рождаются не сразу.

На полотно кладу я фразы -

Цветные акварели краски.

Беру не просто для раскраски,

И не использую все разом.

И кистью тонкою умело

Берусь решительно за дело.

Штрихи кладу и опасаюсь,

Не сильно ль я листа касаюсь.

Но мне подсказывает ум,

Властитель непокорных дум,

Что в поэтическом стремлении

Иду я в верном направлении.

Дороже мне всех благ на свете -

Мои стихи. Они как дети…

И полотно моё покинув,

Они приходят к вам. Дела отринув,

Читайте смело и открыто,

Всё то, что мною пережито…

***

Верной дорогой, товарищ, идёте.

Сказал мне когда-то гений.

С тех пор я, отбросив весь ворох сомнений,

В любви, и, конечно, в работе.

И несмотря на бесовский шабаш,

Построил квартиру, увы, не шалаш.

И хоть говорят: С милым рай в шалаше,

Но всё же мечтают, чтоб белый Porshe

Мирно стоял у железных ворот,

А вместо овчарки – мордоворот.

В квартире просторной – красивая краля

Тупо уставилась в книжечку Даля.

О чём с ней беседовать? Трудно понять.

Разве что, Даля отбросив, обнять,

Потискать слегка, как солдат на войне.

И тут же вернуться к законной жене.

И скажет она своему обормоту:

Верной дорогой, товарищ, идёте!

P.S. обормот – негодный, никчёмный, неразумный человек

***

Откуда я? Из Петрограда, Петербурга, Ленинграда?

Я из города, пережившего блокаду.

Из столицы первой, и другой не надо.

Здесь меня увидев, мать была так рада,

Словно в голод плитке шоколада.

Город мой – прекрасней сада.

В жизни он моей и радость, и услада.

Здесь родился, здесь моя душа

К гавани последней прибудет неспеша.

***

Срываю цветок и стыжусь пред Природой,

Цветы – они ведь как дети.

Дни пролетят, а возможно и годы,

Зачтутся ль грехи мне эти?!

Не поздно ль я задал столь важный вопрос?

Нарезав букетов много.

За пустоцветье пионов и роз

Судить меня будут строго.

***

Стучат трамвайные колёса

На рельсовых стыках.

Я задаюсь простым вопросом:

Не превратится ли трамвай мой в тыкву?

А машинист – в животное усатое,

Пусть маленькое, но очень уж мохнатое.

А мой наряд парадный – в рубище.

Да и сам я в простое чудище.

Это Золушке Принц принёс

Хрустальный башмак утерянный.

Я же смотрю растерянно,

Обувку мою кто-то мимо пронёс…

Хотел бы я в сказке немного пожить,

Превратности жизни не знать, не тужить…

***

Руки держат надпись убогую:

"Помогите одинокой матери!"

На прохожих смотрит строго,

Не хочешь помогать, катись скатертью.

Тот, кто деньги свои даёт,

Путник для неё желанный.

Не пряча глаза, подаянье берёт,

Хоть знает, что надпись обманна.

Тостик

Поднимем тост, чтоб путь наш был не прост,

Чтоб кроме орхидей прелестных

Встречались и колючки повсеместно.

Преодолев участок сей терновый,

Уверенней приступим к жизни новой.

Тогда душа и тело оживут,

И к новым чувственным утехам позовут!

***

Я гляжу в глаза прохожих,

Замечаю, непохоже,

Что их лица озаряет

Неподдельная улыбка.

Счастье в этом мире зыбко,

Как найти, никто не знает.

И подчас уходят годы,

Те, что нам даны Природой.

Ищем, мучаясь нещадно,

И с судьбою беспощадной

Мы играем, как умеем.

Оступаемся, взрослеем,

Набиваем шишки круто,

И совсем себя запутав,

Ценим то, что мы имеем!

***

Едут девчонки – будущие мамы.

Сидят мальчишки – нынешние хамы.

Место не уступят, взор стыдливо прячут

Девчоночки смеются, не грустят, не плачут.

Знают, не дождаться им от сильной половины

Ни толики внимания, ни галантности мужчины.

Время быстротечно пронесётся, споро.

Станут ли мальчонки девочкам опорой?!

Нужны ли нашим девочкам такие кавалеры,

Которым неизвестны приличия манеры?

Сквозь череду прозрений…

Не так уж много слов,

Чтоб написать те строки,

Что души коснутся.

Они навеют много снов,

И чувств высоких

Струны всколыхнутся.

Мы все обязаны творцу:

Мы плод его творений

Простых и гениальных.

Придем к финальному концу

Сквозь череду прозрений

Весёлых и печальных.

Мне говорят, он вышел в тираж

Мне говорят, он вышел в тираж,

Мол, хлюпиком стал и нытиком.

А я смело возьму на абордаж

Посудину с недобрыми критиками.

Мои злобливые насмешники,

Трунить без устали готовые.

Не я, а вы земные грешники.

И строй пополнят вскоре новые.

А я уйду, и твёрдой поступью

Туда, где дивные просторы,

Где звёзды мощной россыпью

Плетут чудесные узоры.

Симфонии сердечные мои

Я взойду на эшафот,

встану на колени.

Вот мой жизненный итог. Вот

итог моих сомнений.

В руки взял палач топор,

прицелился он точно.

Раз, и выписан узор

кровушкою сочной.

Никто не будет горевать

над убиЕнным телом.

Готовы даже растоптать

мной начатое дело.

Симфонии сердечные мои

заглУшат криками хулы.

Я не дождался, чтоб они

рассЫпали мне в меру похвалы.

В часы сердечного безумья

я проклинал врагов моих.

Теперь дарю мои раздумья

и недописанный мной стих…

Не весело в жизни придётся, не просто

Не надо грозить мне скрюченным пальчиком.

Всё! Не могу больше! Мне невтерпёж

Слышать нестройного хора галдёж,

И видеть девчонок – вчера ещё мальчиков.

Знают они только дурь привокзальную.

Ценности жизни не значимы тоже.

Юноши бродят с сальною рожей.

И даже не знают, ночь-то пасхальная.

А как бы хотелось, чтоб юношей лица

Враз заискрились, наполнившись светом.