Всем назло

Немного погодя я вошла в этот же подъезд и по индикатору, горевшему над лифтом, определила, что Ольга поднялась на седьмой этаж. Я последовала за нею вверх и заняла наблюдательный пост на площадке между седьмым и восьмым этажами. Через три минуты во двор въехал синий «БМВ» и также припарковался на стоянке. Из него вышел мужчина и направился к подъезду, где находилась я. Когда он подошел к дверям подъезда, я узнала его. Это был вице-президент банка «Сфера» и председатель правления Владимир Синицын.

«Надо же, и без охраны… Как ему удалось отделаться от нее?» По походке Синицына можно было судить о том, что он нервничает. На пути от стоянки к подъезду банкир несколько раз оглянулся, мне даже показалось, что его лицо было злее и угрюмее, чем обычно.

Через минуту лифт привез Синицына на седьмой этаж. Я с максимальной осторожностью краем глаза наблюдала, в какую дверь он войдет. Синицын открыл своим ключом дверь в двухкомнатную секцию.

«Ну вот он, еще один секретный альянс. Ах, Синицын, одинокий хмурый мизантроп!..»

Здесь мне уже нечего было делать. Усевшись в машине так, чтобы контролировать вход в подъезд, я стала размышлять над новыми открывшимися обстоятельствами: «Ничего себе, деловой человек! Срывается в середине рабочего дня и едет на секретную встречу с женой своего, можно сказать, ближайшего друга и соратника. Видимо, обстоятельства того потребовали».

Первым из подъезда появился Синицын. Через десять минут после него вышла Ольга.

Я немало насмотрелась на лица любовниц, возвращавшихся после тайных свиданий. Надо сказать, что лицо Ольги Капитоновой не было типичным. Ольга более походила на человека, которому предстояли серьезные испытания. И не было ясно, чем эти испытания для нее закончатся. По тому, что мне было известно, ничем хорошим для нее, и, возможно, для Синицына, закончиться они не могли.

Я завела автомобиль и неспешно поехала домой. Вечер провела в раздумьях о судьбе этих людей, бывших когда-то неразлучными друзьями. Какие метаморфозы! Альянсы, тайны, предательство… Хотя с возрастом, видимо, все становятся циничнее.

Наутро я отправилась в АТП «Сфератранс» для беседы с Ищенко. Именно у него мне представилось разумным получить дополнительную информацию, касающуюся Синицына. Ищенко встретил меня несколько настороженно, но, как всегда, вежливо. Он подал мне влажную почти женскую руку, предложил чай. Я не отказалась.

— Сергей Леонидович, у меня есть несколько вопросов, на которые, как мне представляется, вы ответили бы более объективно, чем остальные мои клиенты. Какова доля каждого из членов правления банка в пакете акций? И кто в основном принимает решения, касающиеся банковской стратегии?

Ищенко стал нервно заламывать пальцы.

— Думаю, не открою для вас Америку, если скажу, что важнейшие решения принимают президент и вице-президент банка. Капитонов и Синицын с самого начала были лидерами нашей группы, у них первых возникали толковые идеи. Многие из нас, в том числе погибшие, больше прислушивались к идеям Синицына, но на самом деле Виктор также играл большую роль. Он является организатором всего концерна.

Мы все входим или, к сожалению, для некоторых уже можно сказать — входили в совет директоров банка. Однако контрольный пакет находится у Капитонова и Синицына. Никто из нас с этим не спорил, так как у всех есть свои предприятия, которые юридически независимы. Однако экономически все построено так, что, если кто-то из нас захочет поиграть в самостоятельную игру, банк без труда приберет его предприятие к рукам. Мы все завязаны, в этом суть схемы, некогда разработанной Капитоновым.

Ищенко помолчал, затем горестно вздохнул и сказал:

— Когда-то все это казалось нормальным. Всякая возможность сепаратизма исключалась напрочь. А потом некоторых это стало тяготить. Пример Мартынова — лучшее доказательство. Хотя я и раньше подозревал его в нечистоплотности.

— А вы никогда не хотели поиграть самостоятельно?

Ищенко вытаращился на меня и с некоторой горячностью ответил:

— Нет, никогда! Я всегда был верен идеалам нашей фирмы и ее руководителю.

— Вы могли бы то же самое сказать про Синицына?

Мой собеседник быстро глянул на меня и ответил:

— Нет. Поведение Синицына также внушает мне подозрения. Хотя я и не могу ничего конкретного вам сказать. Просто интуиция. По-моему, до конца верным первоначальной идее остался только Капитонов.

— Что ж, спасибо за информацию. Надеюсь, она мне поможет, — сказала я и направилась к выходу.

Я уже взялась за ручку двери, когда Ищенко остановил меня:

— Постойте. Я забыл сказать вам еще вот о чем… Относительно доли в пакете акций… В случае смерти любого члена правления его доля переходит к ближайшим родственникам. Например, если что-то не дай бог произойдет с Капитоновым, его акции перейдут в собственность Ольги.

— Спасибо, вы мне очень помогли.

Ищенко проводил меня задумчивым взглядом.

«Странный все-таки человек этот Ищенко. В нем, я бы сказала, редкое сочетание страсти и сдержанности одновременно. И эта преданность Капитонову…»

«Ну и компания», — в очередной раз сказала я себе…

6 + 33 + 17.