Всем назло

Второй из присутствующих здесь, Синицын, представлял собой антитезу Буцаеву. Худощавый, с прямыми коротко остриженными волосами, с продолговатым лицом. По внешности этого человека можно было сказать, что жизнь радовала его гораздо меньше. Он почти не улыбался, мало говорил, лишь изредка бросая на меня хмурый взгляд.

Все трое были уже явно подшофе.

— Вечер поздний, — прокомментировал физическое состояние всех троих Капитонов. — Много было работы, поэтому мы решили немного расслабиться… Вам мартини, коньяк, виски, может быть, водки? Есть сухие и крепленые вина…

— Спасибо, я за рулем.

Капитонов вопросительно посмотрел на своих товарищей. Буцаев быстро кивнул:

— Водки, — и его бокал был незамедлительно наполнен «Смирновым».

Синицын пить отказался.

— Как я понимаю, вы уже приступили к делу, Таня. Может быть, есть какие-нибудь результаты?

— Пока ничего существенного, дело оказалось более запутанным, чем я предполагала. Слишком много людей и много интересов. Сегодня я бы предпочла послушать вас. Возможно, у ваших товарищей есть какая-то информация, которую вы вчера мне не сообщили.

Первым откликнулся толстяк Буцаев:

— Какая уж там информация! Мы со всеми живем мирно. Конкуренты определены, да они, собственно, и существуют-то в единственном числе. Я говорил, что надо было его давить раньше, а мы все телились, телились, вот и дотелились…

— Паша, а я тебе говорю, что если мы возьмем в руки автомат, то не только выйдем из правового поля, но и разрушим всякие моральные устои. Не знаю, как там у тебя, а у меня они еще остались, — возразил Синицын.

— Понятно, — отмахнулся Буцаев. — А вот он взял и вышел. Из этого поля. И ничего. Не хило живет.

— Пока еще ничего не доказано. Надо все десять раз проверить. Для этого мы и пригласили Татьяну.

— Ты послушай, кому нужна была его смерть? Почему Илья? Почему не Витька? Он же у нас возглавляет финансовую структуру, — продолжал Буцаев.

— Типун тебе на язык, — откликнулся Капитонов.

— Может быть, все дело в личной жизни Салтыкова? — сделала предположение я.

— Я извиняюсь, Таня, за то, что сейчас скажу… Да, Илья перетрахал, можно сказать, пол-Тарасова, — проронил Капитонов, и я внутренне порадовалась, что принадлежу к другой половине жителей нашего города. — Можно предположить, что одна из его женщин решила ему отомстить. Хотя я лично не стал бы слишком упираться в эту версию.

— Ладно тебе, — буркнул Буцаев, — ты, можно подумать, трахал меньше. Однако до сих пор живешь.

— Можно ли проследить интимные связи господина Салтыкова за последний период? — спросила я.

— Видите ли, Таня, женщин у него было много, но все они не такие, чтобы всерьез решиться на подобное. Он никого не обижал, все были довольны. А убили его профессионально. Убийство заказное — а это немалые деньги и хорошая организация преступления. Его женщинам такое не по плечу, — объяснял мне Капитонов.

— Да о чем тут говорить! — снова подал голос Буцаев. — Что я, баб не знаю, что ли? — и в качестве точки в данной фразе опрокинул бокал «Смирнова».

— А что думаете по этому поводу вы? — спросила я молчавшего Синицына.

— Я думаю, что версий может быть великое множество. Хотя мы и работали в одном концерне, у Ильи, возможно, были какие-то побочные дела и связи, которые привели к непоправимым последствиям. Надо проверить всех и вся, в том числе всех нас.

— Нас-то с какого х..? — Капитонов осекся. — Извините, — бросил он в мою сторону. — Ты что, сдурел? Ты хочешь сказать, что его укокошил кто-то из нас?

— Я хочу сказать, что мы должны оказать свое содействие Татьяне в расследовании дела. В том числе предоставить информацию о каждом из нас. Мы не те, что были раньше, Витя. Мы обросли кучей разных связей и различных дел. Вещь слишком серьезная, чтобы ограничиваться поверхностным расследованием, — аргументировал свою позицию Синицын.

— О конкурентах мы поговорили. А какая роль, по-вашему, в этом деле может принадлежать господину Скоробогатову?

— При чем здесь Буба? — заверещал Буцаев. — Буба в принципе нормальный мужик, по-своему хороший человек.

— Это не мешает ему быть одним из криминальных авторитетов, — вставил Капитонов.

— Это тоже бизнес, — возразил Буцаев. — У нас такая страна. Если бы не Буба, мы бы понесли колоссальные убытки. Он, конечно, тоже на нас зарабатывает, но не можем же мы от него требовать благотворительной помощи в наш адрес! Мы с ним в нормальных отношениях, — сказал Буцаев, поворачиваясь ко мне. — Он когда-то поднимал хвост, но на многое не претендовал. Он считает, что лучше иметь синицу в руках, чем журавля в небе.

— Ты забываешь один факт, — спокойно сказал Синицын, — его непрекращающиеся попытки пролезть в руководство нашего банка.

— А я думаю, что хуже от этого не стало бы.

— Одно дело иметь с ним контакты, другое дело — его присутствие в руководстве. Зачем нам криминальные структуры в банке? Мы сразу потеряем авторитет, — заметил Капитонов.

— Он всегда был пижоном. Просто ему захотелось побыть банкиром, — примирительно произнес Буцаев.