Всем поровну

Crown – это корона. Название броское и, пожалуй, не лишенное некоторого ассоциативного смысла: чип, как известно, тоже предназначается для головы, с той разницей, что не надевается на маковку, а имплантируется в клинике под затылочную кость, отчего, между прочим, по проникновении в Россию мгновенно был окрещен подзатыльником. Свидетельствую: точечная трепанация в самом деле сравнительно атравматична и под местным наркозом практически безболезненна. Чтобы разместить в голове капсулу с чипом, весящую не больше рисового зернышка, миллиграмм золотой паутинки да крошечную изотопную батарейку с ресурсом на пять лет, нет нужды сверлить в черепе дыру размером в кулак.

Рекламный щит умалчивал, правда, о необходимости провести в клинике IBM не менее двух недель, оплачиваемых сугубо отдельно. С чипом в голове надо начинать жить заново, под наблюдением специалистов: в первые дни после имплантации пациент совершенно беспомощен. Примерно так же человек, нацепивший на нос перевертывающие изображение очки, учится ходить и совать ложку с супом в рот, а не в глаз, – пока в один истинно прекрасный день не обнаруживает, что пол все-таки не побелен, а потолок не крыт паркетом. В обоих случаях мозг требует времени на переключение нейронных связей для нового ориентирования, а в реальном ли мире, в информационном ли – все едино.

Времени и упражнений. И платить все-таки нужно. Отнюдь не маленькие деньги: за все про все от двадцати пяти до шестидесяти среднемесячных зарплат россиянина, в зависимости от класса клиники и модели чипа. Однако, согласно статистике, уже каждый сотый россиянин носит в голове чип – это примерно впятеро меньше, чем в США, и втрое меньше, чем в Евросоюзе, зато, как ни странно, много больше, чем в развитых странах Восточной Азии, включая Японию и Корею, – брезгуют они там, что ли?

Вполне возможно. Хотя есть непроверенная информация, будто японцы считают данный путь тупиковым и готовят на свою голову (в буквальном смысле) нечто принципиально иное. Быть может, кто-то и знает, что именно, но не я.

Мне было проще: мой чип – собственность УНБ. Ни денег из моего кармана, ни мыслей о том, надо ли подвергать себя. Что положено, то не обсуждается.

Я смотрел на рекламную надпись и думал о том, что она врет еще минимум дважды: чипы вовсе не привели к отмене компьютеров. Новое качество жизни, если иметь в виду жизнь общественную, – и то спорно. Ну политики перестали читать по бумажке, ну на приемных испытаниях в университеты и высшие училища экзаменаторы теперь стараются оценить не объем знаний, а способность абитуриента соображать, – вот почти и все. И стареющий мультимиллиардер Билл Гейтс, насколько мне было известно, вовсе не намеревался кусать чьи бы то ни было локти, тем паче свои собственные. Пусть принцип чип-управления мозгом был разработан не в его корпорации, да и не в IBM, а фактически «на коленке» одним русским эмигрантом, одним французом и одним бельгийцем, – ну и что? Громоздкий дредноут «Майкрософта» по-прежнему на плаву, топит опрометчиво подвернувшиеся под форштевень джонки и процветает. С точки зрения рядового чиповладельца, проблем с матобеспечением чипов не существует, это верно, но кто сказал, что не существует самого матобеспечения?..

Не Билл же Гейтс.

– Кошмарно много текста, правда?

Вопрос задала женщина с соседнего столика. Еще сравнительно молодая или успешно молодящаяся – не понять, когда солнце светит прямо в глаза. Одна. Кажется, приехала вон на том спортивном «Ауди». Большой узел светлых волос на затылке, стаканчик колы и салат с воткнутой вилкой на столике. Больше ничего не разглядеть.

– Пожалуй, – согласился я, жмурясь от слепящих бликов.

– Им следовало оставить одну строку, самое большее две, вы не находите? На скорости буквы совершенно сливаются.

– Простите, вы специалист по рекламе? – спросил я.

Она рассмеялась:

– Слава богу, нет. Я социолог. В сущности, меня интересует совсем другое: как изменится наш мир после повсеместной чипизации? Конечно, я не верю в то, что он погибнет, как думают эти ревнители старины, – тут она указала на подпортившее щит пятно краски, – но он изменится. Он уже сейчас меняется. Преступники с чипами, например. Подзатыльник делает ум шире и быстрее, но не глубже, разве нет? А если колодец не углублять, он заплывет илом.

С этим тезисом я спорить не собирался. И вообще не собирался спорить. Оставалось пожать плечами и пробормотать:

– Шире и быстрее – уже кое-что.

– Полная энциклопедия «Британника» в голове, Брокгауз и Ефрон, цитаты из любого классика, подсказки, что когда сказать и как лучше себя вести… – перечислила она, по-моему, собираясь пересесть за мой столик. – Интересно, кому это нужно? Умнее мы не станем, а счастливее и подавно. Превратимся в толпу эрудированных кретинов… Вот в чем вопрос: нужны ли здоровому мозгу протезы?