Всем сердцем

Сестра Тарлана на секунду задумалась, а потом посмотрела на меня с благодарностью, и прошептала:

– Спасибо! Мне стало легче…

Кивнула и прошептала:

– Может, домой пойдешь?

– Нет, я посижу… немного, а ты иди, тебя твои малыши ждут. И… знаешь, если Тарлан спросит обо мне… скажи ему… скажи, что… что я… хочу с ним поговорить.

Улыбнулась, искренне радуясь ее решению, а потом, кивнув на прощание, направилась домой.

Шла по полю и все размышляла. Казалось, теперь все стало на свои места. Понятно, почему Тарлан пытается поговорить с сестрой. Он понял, что Ладхара была права, когда узнал о колдовстве Наиты.

Меня угнетало чувство, что Наита была в сговоре с тем мужчиной, что видела женщина. Значит, это он научил ее использовать темную магию и управлять ей, но зачем им это? После моего сна и ее слов, я была уверена, что главный – это предводитель ворхов.

Странное чувство, когда еще не видел этого монстра, а уже знаешь его самые страшные способности и безграничную ненависть, жестокость ко всем, это весьма пугает. Его слова, что Милена может помочь им перейти из зверей в разумных существ, пугали. Насколько я видела этих беспощадных чудовищ в пустыне, даже страшно от такой вероятности.

«Тайхара, не позволяй этому случиться! И… не дай умереть Милене, кем бы она не была. Спаси ее… очень прошу!»

Глава 22

Поздно ночью, лежа в кровати, я все ворочалась по сторонам. Дети спали, а мне все никак не удавалось уснуть. Я опасалась вновь погрузиться в кошмарные сновидения. В последнее время они только угнетали, расшатывая мою психику.

Послышался шум, и я резко села в постели, слыша приближающиеся шаги. Когда открылась входная дверь, я тут же успокоилась, но удивление и неверие отчетливо отражалось в моих глазах. Через некоторое время в проеме двери показался Тарлан, тяжело и решительно пронизывающий меня своим темным взглядом.

– Поговорили? – тихо спросила я, видя, как он смягчился от моего вопроса и кивнул.

Повернув голову назад, где спали дети, двинулся ко мне. Возникло непреодолимое желание уточнить, как прошел его разговор с Ладхарой, но я не стала любопытничать. Это их семейное дело, и главное, что они поговорили.

Тарлана я увидела, когда подходила к поселению после разговора с его сестрой. Ворай и еще несколько лероков обсуждали тему урожая, помощники убежденно перебивали друг друга, а предводитель недовольно косился на них.

Не хотела подходить к ним ближе, просто вежливо кивнула, а они мне в ответ, а потом Тарлан поднял руку, давая знать, чтобы они затихли, и направился ко мне.

Чувствовала себя некомфортно, видя, как все смотрят на нас, подозревая в интимной связи, что было правдой, но, тем не менее, не хотелось такого открытого всезнания и неприятного обсуждения.

Мужчина подошел ко мне, и задумчиво произнес:

– Ты неважно выглядишь…

Попыталась выдавить улыбку, но слабовато получилось, и тихо прошептала:

– Ладхара… зовет тебя. Она хочет поговорить.

Видела в его глазах удивление и огромную надежду. Мужчина посмотрел в сторону полей, и только кивнул мне. Не стала дожидаться устных слов, довольствуясь таким ответом, и направилась домой. Пройдя несколько шагов, услышала:

– Света…

Повернулась, и подняла бровь. Мужчина был недоволен, как будто уже забыл о своей радости, согревшей его сердце. Он осмотрел меня с ног до головы и произнес:

– Не ходи одна через поля…

– Но…

– Либо днем, либо со мной… Одна не ходи! – грозно гаркнул ворай, но на его требовательные слова я совсем не обижалась. Для меня это забота, пусть и в такой грубой форме. Что поделать, этот мужчина по-другому не может.

И сейчас он шел на меня, а я замерла, не зная, что и сказать. Стоя напротив кровати, он, молча, стал раздеваться, и я растерялась, подозревая его в непростительной наглости и обескураживающей смелости. Посмотрела на дверь, и предупредила:

– Дети!

Мужчина хмыкнул, как будто он только этих слов от меня и ждал, и разделся полностью, отчего я подала непонятный возглас, наподобие писка. Тем временем Тарлан обошел кровать и улегся на нее с левой стороны, откидывая мягкое покрывало в сторону. А я же наоборот, решительно натягивала его на себя, возмущаясь непонятным поведением мужчины.

Теплые губы мгновенно накрыли мои, и я потерялась, чувствуя себя самой счастливой и влюбленной. Как только оторвались друг от друга, Тарлан, тяжело дыша, провел по щеке и заявил:

– Спать, пока я не утащил тебя куда-нибудь в первое попавшее темное место, чтобы мы были одни, и нам никто не мешал. Но ты… устала… – буркнул он, уговаривая скорее себя, чем меня, а потом прижал к себе.

Дурманящий неповторимый ошеломительный аромат щекотал ноздри, действуя волшебно и успокаивающе. Моментально засыпая, нежась в мужских объятьях, я размышляла о том, как здорово даже просто лежать вместе с ним, а потом погрузилась в сон, умоляя Тайхару не мучить меня, и на время оставить в покое, вместе с Миленой.

***