Всем сестрам по мужьям

– Первое: забудь слово «ребенок». Это конь с тебя ростом примерно. Второе: покупать ничего не надо. Ты не к младенцу едешь, который шоколадку ждет. И третье, самое простое: встретиться где-нибудь у развлекательного центра, где есть всякие детские автоматы, пицца и боулинг. Ты их с Ольгой туда сводишь, и считай – подарок сделал, общий язык нашел. Только не переусердствуй в попытках понравиться. Как себя поставишь в первый раз, так потом и будет. Трать деньги, но в меру. Это хоть и крупный, но ребенок. Мозг у него занят всякой фигней. Подростки – это такие взрослые, у которых ума и опыта еще нет, а половые признаки уже отросли. Им кажется, что они крутые и шибко мудрые. А родители – отстой. Но этот отстой дает деньги на всякие радости, поэтому приходится терпеть и даже делать вид, будто на что-то соглашаешься. Если он вдруг поймет, что ты деньги даешь в любом случае, без торга, то все – кранты. Будь бдителен. Папаша. Но имей в виду, тебе еще повезло: мальчик у нас хороший, поскольку воспитывала его я. А у Ольги ничего больше не спрашивай, лучше у меня спроси. Она у нас в вакууме болтается, ничего не знает. Ну, ты в курсе, она человек творческий, и все, что творчества не касается, проходит мимо ее сознания, не задерживаясь.

– Не трогай мою жену. Ты меня этим злишь.

– Лучше, чтобы тебя злила я, чем ты злился сам по себе, потому что тебе повезло отхватить такое… Ой, ладно, заболталась я с тобой. Удачи тебе, папаша. И на карусели не ходите. Зимой там можно отморозить все, что вам мешает ноги нормально складывать. Идите на те развлекухи, которые в помещении.

– Я понял. Спасибо.

– Не слышу в твоем голосе искренней благодарности, – усмехнулась Таня.

– Ты все свои добрые дела уравновешиваешь такими пинками в печень, что складывается ощущение, будто и благодарить не за что.

– Ничего. Ты скоро привыкнешь. Чао.

Таня положила трубку и задумалась, улыбка сошла с ее лица. Может, она правда слишком напористая и давящая? Вон, Аркадий через слово попрекает… Может, именно поэтому ничего не получается. Не умеет она плыть по течению, а все машет веслами, попадая по головам окружающих. И Лелька, глупая, неприспособленная Лелька оказалась права. У нее все получилось. Теперь будет муж, семья, еще один ребенок. Все в ее жизни организовалось само. Или почти само…

– Может, бросить эти весла к лешему? – Таня кивнула грустному отражению в зеркале. Оно тоже кивнуло, но как-то неуверенно.

Бросить весла легко, но потом попробуй их поймай. Унесет, и не выплывешь.

Андрей не звонил. Конечно, он имел полное право обидеться, но…

Таня чувствовала себя дискомфортно. Если бы он позвонил сам, то, наверное, было бы проще. А так – звонить самой душа не лежала. И дело даже не в том, что ей было неловко перед Андреем. Тане вообще не хотелось принимать какие-то жизненно важные решения. Видимо, за последние несколько дней лимит радикальных поворотов исчерпался: и Ольгу отселили, и со вторым ребенком решили, и даже квартирный вопрос вошел в стадию развязки. И вот, казалось бы, можно заняться собой, но нет. Страшно. Именно страшно.

Татьяна боялась ошибиться, сделать неверный шаг, потому что, забредя в болото обыденности, иногда можно вернуться, а если сорваться в пропасть судьбы, то время назад уже не отмотать. Кто разбился, тот разбился. Закон джунглей в нашей жизни никто не отменял. И если женщина, выходившая замуж за умницу и красавца, вдруг оказывается женой алкоголика и эгоиста, то у нее есть шанс решить свою проблему при помощи развода. Надо лишь взять себя в руки, перестать ныть и стать творцом своей судьбы. А если ошиблась на излете репродуктивного возраста, то можно остаться и без ребенка. Именно такой исход казался Татьяне пропастью, в которую ее пыталась столкнуть жизнь.

Кроме Андрея вариантов не было. Но что-то мешало.

– Ты его не любишь, – заявила Катерина, когда Таня с ворохом проблем и вопросов пришла к ней в гости.

Гена тактично оставил дам одних, предложив помощь в том случае, если понадобится подопытный для проработки направлений мужской логики.

– Ну и что? Он интеллигентный, воспитанный, от него ребенок будет с хорошими генами, – то ли себя, то ли подругу пыталась убедить Таня.

– С ребенком ясно. А с тобой? Как ты собираешься жить с человеком, который тебе не нравится?

– Почему не нравится, Кать?

– Да ты себя со стороны не слышишь! – воскликнула Морковкина. – У тебя глаз не горит, когда ты про него рассказываешь.

– Я же не вурдалак, чтобы у меня глаза горели. – Таня сердито прислушалась к своим ощущениям. А что она чувствует, когда думает об Андрее? Тяжесть. Легкое раздражение. – Приплыли, – пробормотала она и испуганно посмотрела на Катю.

– Куда приплыли? – поинтересовалась Морковкина. – Сели на мель?

– Да вроде того. Он хороший. Положительный. Но…

– Тань, а в постели он как? Можно на это опереться. Тоже аргумент.

– Не знаю.

– Как?

– Так! У нас платонические отношения. Тебе не понять, Морковкина. А мы, интеллигенты, все больше по театрам да музеям. Нам не до этого, – уныло усмехнулась Таня.

– Да уж! Так проверить нужно! А потом мне расскажешь.