Всем смертям назло

Над городом сгустились низкие, темные облака. Порывистый ветер метет по набережной снежную пыль. Холодно, неуютно. И вдруг я увидел ее, «катюшу» — подводную лодку «К-52», которой мне отныне предстояло командовать. Она прижалась к борту плавучей базы. Стою и смотрю как зачарованный, забылись и холод, и ветер. Какая она громадная! Почти вдвое длиннее нашей доброй «старушки». Массивная рубка, широкий мостик, четыре орудия, в том числе две могучие «сотки». Я знаю, что у «катюши» десять торпедных аппаратов, большой запас торпед, превосходная скорость — в надводном положении она может помериться в быстроте хода даже с некоторыми миноносцами.

И вот я ступаю на ее палубу. На мостике встретил дежурный, четко отдал рапорт. Хорошо, если весь экипаж так хорошо службу песет!

Прежний командир уже ждал меня. Рассказал об экипаже, о ходовых и маневренных качествах корабля. Разумеется, беседа носила довольно общий характер, и многое еще было неясным. Но я уже испытывал радостное нетерпение поскорее и поближе познакомиться с кораблем и его людьми.

По своим маневренным возможностям, по мощности механизмов и вооружения лодки типа «К» — подводные крейсера — значительно отличались от «щук». И служба моя на новом месте началась с того, что я в течение месяца упорно изучал корабль и его технику. В этом мне помогал весь экипаж, но более всего старшина группы трюмных мичман Перевозчиков.

Павел Петрович Перевозчиков служил на «К-52» с момента ее закладки, отлично знал лодку и всем сердцем любил ее. Своими знаниями он с готовностью делился с товарищами, чем заслужил уважение всей команды. Мы с ним облазали отсеки и трюмы, всю надстройку, пощупали каждый клапан и каждую трубу.

Постепенно знакомился я с людьми. Моряки собрались хорошие, трудолюбивые и старательные. Одна беда — имели, если можно так сказать, только теоретическую подготовку. Боевого опыта не было. Да и откуда ему быть: ведь лодка достраивалась уже во время войны (еще одно красноречивое свидетельство стойкости и мужества ленинградцев!) и вступила в строй в 1943 году. Поэтому особенно велика была моя радость, когда инженер-механиком к нам назначили инженер-капитан-лейтенанта М. А. Крастелева — знающего, опытного и требовательного специалиста. Повезло и с помощником командира. На эту должность к нам прибыл старший лейтенант Г. Т. Кудряшов, который уже воевал на Балтике штурманом лодки, имел боевой опыт и отлично знал организацию корабельной службы. С такими помощниками можно было хорошо подготовить корабль, тем более что на условия для учебы теперь мы не могли пожаловаться.

В январе 1944 года была окончательно ликвидирована вражеская блокада Ленинграда. Фашисты отброшены от города. Прекратились обстрелы. А в результате летнего наступления 1, 2 и 3-го Прибалтийских фронтов наши войска освободили часть Эстонии и к осени вышли на линию Нарва — Чудское озеро.

В начале сентября 1944 года восточная часть Финского залива также была очищена от гитлеровских захватчиков. Нам представилась возможность выйти в Лужскую губу, чтобы практически отработать основные учебные задачи боевой подготовки. Отработку этих задач обеспечивал отряд катеров морских охотников (МО) под командованием капитан-лейтенанта И. П. Чернышова. Перед началом занятий устроили товарищеский обед. Пригласили Чернышова. Он рассказал, как в июне 1943 года катера дивизиона встречали лодку «Щ-303», возвращавшуюся из похода. Его рассказ личный состав слушал с большим интересом.

Мы испытывали свой корабль на всех режимах. Волнение на море было не очень сильным:, но при срочном погружении лодка почему-то «не хотела» уходить на глубину. Крастелев продолжал заполнять уравнительную цистерну И вдруг лодка камнем пошла ко дну с дифферентом на пос. С великим трудом задержали ее падение на тридцатиметровой глубине.

Нет, так дело не пойдет. При таком «срочном погружении» вражеские корабли успеют нас протаранить раньше, чем мы скроемся под водой.

Повторили маневр. Результат тот же. На волне лодку страшно трудно загнать под воду.

Как только вернулись в базу (мы к тому времени перебрались в Кронштадт), вместе с помощником и инженер-механиком стали выяснять причины «непослушания» лодки. Как и следовало ожидать, дело было не в конструкции корабля и его систем, а в людях. Им не хватало навыков, сноровки, особенно рулевым-горизонтальщикам. Их тренировке надо было уделить особое внимание.

Учились мы настойчиво, напряженно. С утра до позднего вечера пропадали на полигоне. Постепенно открывались все новые возможности нашего корабля. Для того времени это были первоклассные лодки. И мы все больше гордились нашей «катюшей». Теперь мы точно знали быстроту погружения лодки на различные глубины на любой волне, ее скорость на всех режимах работы двигателей, крутизну циркуляции при том или ином положении руля.