Всем смертям назло

— Да как сказать, работенка не пыльная, но нервная. Нервная… А вообще, братцы, иной раз психанешь и думаешь, лучше в шахте пару смен отдубасить, чем две-три странички путевых написать. И так слово повернешь и эдак, а оно, проклятое, не лезет. Бывает, и целую неделю над одной строчкой бьешься. Хочется же, чтоб и самому приятно было, и люди поняли.

— Андреич, а вот если бы… ну как в сказке… ну, в общем, стали бы вы прежним?..

— В шахту бы пошел. Бросить писать уже не смог бы, но Это же совместимо.

— Говорят, что ампутированные конечности всю жизнь снятся и болят?

— Болят. А лава у вас какая?

— Двести пятьдесят метров.

— На тумбах?

— На тумбах.

На-гора мы выехали поздно вечером. Рита ждала и волновалась. Приходил Иван, но не дождался и ушел. Звонили из Москвы, из Дома актеров ВТО, приглашали на встречу, обком комсомола просит выступить перед секретарями горкомов и райкомов, в ПТУ № 45 диспут по теме "Любовь и дружба", военное училище авиационных штурманов приглашает в Клуб молодого офицера на свой "Орленок", в драматическом театре завтра прогон спектакля".Всем смертям назло…".

— Все?

— Еще кто-то звонил, не помню. Таня, ты не помнишь, кто еще звонил?

— Тетя из редакции. Оборвать повесть просила.

— Отрывок из повести просила?

— Да.

— Что так поздно?

— В шахту ездил.

— Как?..

— Сел в клеть и поехал?..

— А что тут такого?

— Ты в своем уме?

— Ты о нас с Таней подумал?! Ну как мальчишка!

— Понимаешь…

— Это же шахта! Все ведь может быть. А ты…

— Не мог я! Понимаешь, не мог! Ну слабак такой, не совладал с собой, полез, потому что не хватило сил не полезть, пили теперь, казни…

— Слава, ну зачем тебе это?

— Что ты на меня, как на смертника, смотришь! Между прочим, там живые люди работают! И я работал! Я же шахтер!

— Почему ты кричишь?

— Хочется так.

Медленный осенний рассвет наплывает на спящий город, как реденький белесый туман. Воздух пахнет свежестью, и зыбкий северный ветерок напоминает о том, что издалека на город уверенно движется зима. Птиц не слышно, и от этого еще по-летнему светлое небо кажется пустым и неприветливым. Скоро по нему грузными горбатыми караванами поплывут мрачные тучи, закроют солнце и станут сеять холодный надоедливый дождь. Но пока небо чистое и с каждой минутой становится прозрачнее и глубже. А вот и малиновое зарево запылало над Вергункой. В многоэтажном доме напротив мигнул свет и погас. Он горел всю ночь, вспыхивая то в одном, то в другом окне. Кому-то тоже не спится.

"Меня сегодня обидели сильно, до слез. Я приучила себя никогда не плакать. До сих пор это мне удавалось. Когда обижали, я смеялась, становилась злей. А сегодня не смогла сдержать слез. Я где-то читала, что если тебя обидел враг — смейся, если друг — плачь.

Несколько раз я уже собиралась писать вам, но как только начинала, обида вновь вставала, и я не могла продолжать. Да, всего трудней, конечно, когда обижает друг. Кажется, я уже писала вам о том, что моя учительница всегда говорила мне: когда трудно — проси помощи у людей. Кричи, чтобы тебе помогли. Я не кричала, я просто пошла к человеку спросить совета. Если бы видели его высокомерный взгляд, его холодный, официальный тон. "Поговорить с вами?.. Видите ли, у меня времени нет, и я не поп. Зайдите как-нибудь в другой раз". Зашла в другой раз. И лучше бы не заходила… Почему в нашей жизни случается так? Вот подступит беда, возьмет за горло, берешь ручку, карандаш, напишешь людям, которым веришь, уважаешь их, а в ответ бездушная отписка: обратитесь туда-то… А то и вовсе не ответят. Неужели люди черствеют год от года? Разуверьте меня, пожалуйста, Владислав Андреевич.

Я все чаще и чаще задумываюсь над словами, которые вы написали мне на своей книжке. Как это верно! Не бояться трудностей — это еще не значит побороть их… Через год закончу школу, потом обязательно надо продолжить учебу. Мечтаю поступить в университет на факультет журналистики. Но примут ли меня? Очень хочу работать. Но смогу это только летом. У нас такая местность, что, как только начинаются дожди, не пройдешь.

Сейчас очень много читаю Навои, Саади, Омара Хайяма на узбекском языке. Читала их на русском и… Может быть, переводы не очень удачны. Если бы была такая возможность, я, наверное, выучила бы много-много языков, чтоб читать произведения на том языке, на котором они написаны.

Спасибо вам большое за все, за все. За то, что живете и пишете. За то, что своей болью сделали боль тише. За то, что вы есть человек. Рахмат вам.

Рано Р. Джалал-Абад, Киргизия".

"Здравствуй, Рано!