Всем спокойной ночи

— Что? Что я буду делать? По-моему, Теду Фитчу я особой любви к себе не внушила. И я ничего не понимаю в политике.

— Ну, это не ракеты строить, — усмехнулся он. — Ты могла бы отвечать на телефонные звонки, разбирать почту…

— Разбирать почту… То есть работать секретарем?

— Нет, ты будешь присутствовать на важных совещаниях, сотрудничать со средствами массовой информации…

— Ах, как же мне повезло! А кофе мне тоже нужно будет подавать или это кто-то другой будет делать?

Бен отвернулся и вздохнул.

— Кейт, я пытаюсь помочь тебе. Пытаюсь помочь нам обоим.

— Не думаю, что это такая уж удачная идея — работать на тебя. Кроме того, политика — это все-таки не мое.

— А что твое? Мертвые знаменитости?

— Нет, всего лишь их бородавки.

— Ну ладно, — холодно произнес Бен. — Почему бы тебе не пойти прилечь? Расслабься. Вздремни.

Я аккуратно закрыла дверь в спальню, легла на бирюзово-розовое покрывало и закрыла глаза. Пятнадцать минут спустя, когда Бен лег рядом, я старалась дышать медленно и ровно.

— Я люблю тебя, Кейт, — прошептал он.

В ответ я пробормотала какую-то невнятицу.

Казалось, расстояние между нами растет, пока оно не стало таким же огромным, как океан за нашими окнами. Я не шевелилась, пока не услышала, как Бен вздохнул и встал с постели. После того как он закрыл дверь, я досчитала до ста, прежде чем вытащить из кармана мобильник и отправиться на цыпочках в ванную комнату.

— Ну что, чудо ты в перьях, я тебя совсем не слышу, — проговорила Джейни.

— Да, — сказала я. — Здесь паршивый прием. Можешь кое-что для меня проверить? — И я рассказала ей все, что услышала от Бонни. Сообщила о Джудит Медейрос, назвала год ее смерти. — У тебя ведь есть друзья в полицейском управлении?

— Еще бы, — усмехнулась Джейни. — Все основные полицейские участки у меня схвачены. Дай-ка угадаю: ты хочешь выяснить, была ли ее случайная смерть действительно случайной?

— Я хочу выяснить хоть что-нибудь. А ты свободна в понедельник утром?

— Ты знаешь, я не люблю понедельники. И утро.

— Доверься мне, — прошептала я. — Это во имя благой цели.

Глава 39

Вечером за столом Бен подозрительно потыкал вилкой в свою тарелку, намотав лапшу на зубцы.

— Размороженное?

Я кивнула. Он вздохнул, добавив, вероятно, еще одну черную метку к растущему списку под моим именем: «Не слушает. Толстая. Подвергает детей опасности. После тяжелого дня в офисе кормит магазинным фетуччини».

Я посмотрела на него. У него были усталые глаза, полоска лапши прилипла к подбородку.

— Неплохо, — сказал Бен.

Он потянулся через стол, чтобы взять меня за руку, но опрокинул молоко Софи.

— Папа! — воскликнула она, нахмурив бровки.

Я взяла бумажное полотенце. Джейни бросила мне губку. Бен налил Софи молока, а потом помог мне вытереть пол. Близнецы хихикали, наблюдая, как родители трут пол, стоя на четвереньках. И вылили молоко из своих стаканов тоже.

— Мальчики! — возмутилась я.

Я выпрямилась и ударилась головой о край стола, опрокинув диетическую колу Джейни прямо себе на голову.

— Ну, блин!

— Мама сказала слово на букву «б»! — объявила Софи.

— Кейт, с тобой все в порядке? — Джейни наклонилась ко мне с губкой в руках.

— И как только люди это пьют? — вздохнула я, поднимая с пола пустую банку и вспоминая первого человека, которого интервьюировала: Лору Линн Бэйд, ее хилую лапку, просунувшуюся через дверь, исхудавшую фигуру и сухие волосы, ведерко со льдом и фотографию в серебряной рамке, стоявшую на книжной полке в гостиной. Портрет ее отца.

— «Цветы на чердаке»,[41] — произнесла я. — Боже мой.

— Что, Кейт? Что такое? — поинтересовалась Джейни.

— Не брат, а сестра, — пробормотала я. — Помнишь Бо Бэйда?

— Он был в списке Китти, — сказала подруга, не хотевшая упоминать имя Эвана при моем муже.

Я вскочила.

— И Тара Сингх сказала мне, что ходили слухи о нервном срыве у Лоры Линн Бэйд после смерти отца!

Бен показал мне три пальца и спросил, сколько пальцев я вижу.

— Бо Бэйд! — воскликнула я и рванула мимо него к своему ноутбуку, оставленному включенным в укромном уголке на время завтрака.

— Бен, до тебя доходили какие-нибудь слухи о нем и внебрачном ребенке? Или о том, что он принимал наркотики? Героин?

— Что?

Муж ходил за мной, все еще держа в руках пакет с молоком.

— Кейт, помедленнее! Кто такая Тара Сингх?

— Он умер в номере отеля в Бостоне с другой женщиной, так?

— Может, «Скорую» вызвать? У тебя в глазах не двоится?

Я оторвалась от клавиатуры, чтобы бросить на него свирепый взгляд.

— У меня с головой все в порядке. И я задала тебе вопрос!

Он поставил молоко на стол и начал говорить сухим тоном, как лектор первокурсникам:

— Бо Бэйд славился своими амурными похождениями, но я никогда ничего не слышал о незаконнорожденных детях и героине. А теперь объясни мне, о чем речь? Или я вызываю врача.

— Она сводная сестра Китти, — пробормотала я.

Все стало понятным.