Всем стоять на Занзибаре

Прошло сколько-то минут. От ее волос пахло пряным. Сами волосы были шелковистыми на его щеке. Образы и краски подходили к музыке великолепно, прорывались к нему сквозь апатию и депрессию, убаюкивали. Он почувствовал, как ее сильные худые пальцы сплелись с его, но никак не отреагировал, а когда она слегка пошевелилась, он только, едва двинувшись, сам соответственно изменил позу. Совершенно естественным было, что, когда кончики ее пальцев стали гладить тыльную сторону его ладони, он скопировал это движение, и прошло некоторое время, прежде чем до него дошло, что он касается ее обнаженной груди.

Цвета на экране сменились на белый и небесно-голубой. В этом ставшем вдруг более ярком свете он поглядел на сестру. На щеках у нее блестели слезы: две сверкающие реки вытекали из двух темных провалов.

За грохотом музыки он едва расслышал слова, но прочитал по губам достаточно ясно:

– Ни для тебя, ни для меня никогда ведь никого не будет, да, Пьер?

Он не нашел ответа.

– Это правда, – сказала она чуть громче и очень устало. – Может, пора перестать притворяться? Меня тошнит ото всех, кроме тебя. Брат ты мне или нет, всю мою жизнь ты был мне единственным другом, а я уже немолода. Парижане не желают нас знать, французы нас игнорируют, остальная Европа – хаос, похожий на блевотину жадной собаки, а сейчас оказывается, sales noirs[96] мы тоже не нужны. Куда нам еще податься, скажи мне?

Покачав головой, Пьер обреченно поднял руку, словно хотел сказать, что надежды для них нет.

– Ainsi je les emmerde tous[97], – сказала Жаннин. Пока она только распустила блузетку, обнажив одну грудь, которую дала ему гладить. Это была очень красивая грудь, округлая, пробуждающая фантазии. Теперь она расстегнула молнию до конца, сняла и отбросила блузетку. Он не попытался ее остановить, но и, чтобы помочь, тоже не шевельнулся.

Несколько минут она задумчиво глядела на него с расстояния вытянутой руки, потом вдруг сказала:

– Иногда я спрашивала себя, не потому ли ты теряешь своих женщин, что ты меньше мужчина, чем я воображала. Это правда, Пьер?

Его лицо внезапно потемнело от гнева.

– Сомнений быть не может! – огрызнулся он.

– И нет сомнений, что я привлекательная женщина. Когда я сегодня получила письмо, до меня вдруг дошло, чего я, собственно, хочу. И чего ты хочешь тоже. Умершего мира. Но должно же было что-то от него остаться. Я подумала: мы понимаем друг друга! Мы могли бы… мы должны поехать и отыскать то, чего хотим. Разумно. Вдвоем. Кое-что придется уладить, но я смогу это сделать. Есть на Земле места, где больше ценят человека, чем клочок бумаги, на котором написано, кем он был, когда родился.

Она помедлила.

– У нас могли бы быть дети, Пьер.

– Ты с ума сошла? – Вопрос сорвался шепотом с побелевших губ.

– Подумай немного, – спокойно сказала она и, откинувшись на подушки, снова стала смотреть запись. Грудь она прикрыла руками, пародируя скромность, которая, как она знала, неизменно распаляет мужчин.

Почувствовав первое его прикосновение, она жадно подставила под поцелуи губы.

КОНТЕКСТ (27) ОТЧЕТЫ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИХ ГРУПП

С точки зрения лингвистики язык шинка в своей традиционной форме зафиксирован только у очень старых мужчин и женщин во время изложения песен, напевов и фольклорных историй, выученных в детстве, это типичный представитель языковой подгруппы, доминирующей в данном регионе. В дополнение к установленным ранее был зафиксирован ряд дополнительных аномалий, тем более важных, что они устанавливают семантическую близость между словами, обозначающими «воин» и «пища», и омонимичность слов, обозначающих «рана» и «болезнь».

Однако «чистый» шинка почти совершенно вытеснен. Сильная контаминация английским наличествует во всех городских центрах, хотя самостоятельного словарного запаса для образования пиджина недостаточно. Диалект голайни подменяет пиджин в том смысле, что совмещает словарный запас по большей части местного происхождения с грамматикой, сложившейся на иной территории, и наоборот; эти два полюса часто сосуществуют в речи одного и того же лица и варьируются в зависимости от уровня коммуникации с теми, к кому он обращается. По всем северным областям страны, где влияние голайни наиболее интенсивно, большая часть населения, вне зависимости от своего происхождения, понимают лексику голайни и усваивают смысл простых предложений на голайни, но язык, превалирующий в повседневной речи, следует квалифицировать как контаминированый шинка.

В дополнение существуют анклавы иноко и кпала, сохранившие свои изначальные языки (в настоящий момент сильно контаминированные шинка), но, по сути, билингвальные или, в случае детей, получивших образование в школах, где в классе им приходится говорить по-английски, трилингвальные.

Английский – язык правительственных сообщений, международной торговли и, в значительной степени, интеллигенции. Телепередачи транслируются на всех пяти языках, включая английский, но развлекательные программы или готовятся на месте на языке шинка, или закупаются за границей на английском.