Всем стоять на Занзибаре

– Надо перевезти ее отсюда… в настоящую больницу! Мама Квези поглядела на него, округлив глаза, потом жестом приказала застывшей у дверей Доре занять ее место возле Шийны. Отведя Фрэнка в сторону, она поглядела на него печально.

– Как вы ее повезете, сэр? Дорогу в Лаленди развезло, и под таким дождем…

– Я вызову по телефону вертолет!

– Но, даже произнося эти слова, он понимал, насколько они нелепы. Проливной дождь превратился в почти плотную стену воды – последний яростный приступ перед началом зимней засухи.

– Нет! Грузовик на воздушной подушке! Такой способен проехать по грязи, по чему угодно!

– Да, сэр. Но успеет ли он добраться сюда из Лаленди и вернуться назад за… ну, за ближайшие два часа?

– Так скоро?

– Едва ли дольше. Я почувствовала… – Не найдя подходящего слова, Мама Квези положила руку на собственный внушительный живот.

– Схватки?

– Да. Думаю, скоро отойдут воды.

Мир Фрэнка сошел со своей орбиты и безумно завертелся. Мама Квези сочувственно положила ему руку на локоть.

– Она здоровая сильная девушка, сэр, и вы тоже сильный отец для ребенка. У меня достаточно опыта и есть хорошие лекарства и книги, которые прислали из Порт-Мейя. Там собраны самые новые методы, много советов. Я все прочла и запомнила. Я уже не лечу по старинке заклинаниями.

– Конечно, Мама, я уверен, вы… вы со всем справитесь. – Фрэнк с трудом сглотнул. – Но если ребенок родится недоношенным, слабым…

– Мы сумеем о нем позаботиться. А теперь пойдите позвоните в Лаленди. Пусть они пришлют машину. Пусть мне пришлют в помощь хорошего английского доктора, чтобы он сказал, в чем беда. В Лаленди я видела однажды особую колыбельку с очень сильным воздухом в больших баллонах, который полезен для малышей.

«Господи. Далеко-далеко, давным-давно, до этого треклятого распоряжения Департамента по евгенике, я планировал, что во время беременности Шийна пройдет курс кислородной терапии…»

Но в существование такого лечения просто невозможно было поверить в этом селении, построенном из брусьев и металлолома, где современных домов и была-то горстка в центре: школа, вот это бунгало, клиника, библиотека… Да и эти трудно назвать современными: построенные из стандартных бетонных панелей хижины чуть больше обычных. Здесь, где все селение собиралось смотреть один телевизор, где был один телефон на всех, где отсутствовало уличное освещение, а в домах имелись только лампы дневного света… Нет светящихся потолков, нет того, нет сего…

Сколько тысячелетий истории можно перепрыгнуть за один день? Вот он, формально гражданин страны, в сравнении с богатствами которой легендарные царства античности показались бы нищими, ощущает тот же ужас перед непостижимой тайной рождения на свет, какой испытывали голые пещерные люди.

Он поглядел в окно. Слух разошелся быстро. Укрываясь под капорами из соломы, взволнованно округлив глаза, женщины селения собрались, словно чтобы совершить традиционный ритуал, который на его памяти сопровождали все роды. Кулаки у него сжались, начали подниматься угрожающим жестом, чтобы прогнать их прочь. Руки остановились на уровне пояса, пальцы распрямились.

«Дома мне отказали в праве быть отцом. Та страна – больше не дом, не может быть домом. Я связал мою судьбу с этими людьми. Они мне нравятся. Если мне приходится выстрадать то, что выносят они, – ну, мужчина должен платить за исполнение желаний… »

Он вышел на веранду. Одна из женщин неуверенно приветствовала его заклятием на удачу в часы родов:

– Пусть дети у тебя будут, как Беги, брат!

Он еще не говорил бегло на шинка, хотя в немногое свободное время усердно его изучал, но достаточно часто слышал ритуальный обмен репликами, чтобы дать традиционный ответ.

– Беги приносил удачу, куда бы ни приходил… Если он придет к нам, разделим радость на всех!

Они расслабились, заулыбались, стали пихать друг друга локтями. Улыбнувшись в ответ, он по-английски добавил:

– Эй, не стойте под дождем. Поднимайтесь на веранду. Протолкавшись через толпу женщин, с дальнего конца площади подошли вождь Летли и его старший сын, которые оба носили неожиданное здесь имя Брюс – в честь окружного чиновника, который некогда квартировал в Лаленди.

– Мистер Портер, вы звонить идете? – окликнул вождь. – Не нужно… Мой сын поговорил с больницей, и они выслали грузовик с медсестрой и всеми лекарствами!

Сперва он не осознал смысла слов, продолжал идти, даже поставил ногу на первую ступеньку. И тут остановился как вкопанный.

«Но мне даже не пришлось просить. Мне и в голову бы не пришло просить кого-то сделать это для меня. Наверное, со мной что-то не так. Разве в час беды люди не могут попросить о помощи, не испытывая при этом унижения?»

Он много думал об этом, пока, сидя у постели роженицы, ждал появления на свет своего ребенка.