Всем стоять на Занзибаре

– Какой, черт побери, толк над этим биться? – сказал Элиу, снова обращаясь вслух к четырем стенам. – Я люблю эту страну, а если разложить любовь на группу факторов, которые сможет проанализировать компьютер, не останется ничего, ради чего стоит быть человеком!

Контекст (7) Коррида

Сцена: кафедральный собор во время утренней службы.

Актерский состав: епископ и паства.

Деталь: пятно на переднем канте кафедры. Нанесено малярной кистью и состоит из боевого отравляющего средства (по формуле схоже с ипритом, но много действеннее) и галлюциногена (номер химиката по каталогу «Джи-Ти»: AKZ-21205, посредством кипячения в слабом растворе серной кислоты превращается в продукт, окрещенный «Истина или последствия»).

Упреждение: когда епископ, как он это неизменно делает, положит руки на перила кафедры…

Истина: Сегодняшняя проповедь – на тему текста из Книги Откровений Иоанна Богослова, глава семнадцать, стих первый… («Ар-рх!») Подойди, я покажу тебе суд над великою блудницею, сидящею на водах многих.

Я нимало не сомневаюсь, что кое-кто среди вас («о-ох! Что во имя…?») будут несколько шокированы («от чего же так щиплет руки?») моим выбором стиха. Уверяю вас, я сделал это совершенно сознательно – («Может, если просто не обращать внимания, само пройдет?..») чтобы серьезнейшим образом обратить ваши взоры к истине, на которую некоторые люди, точно такие же верующие христиане, как мы с вами, закрывают глаза. («Адское жжение!»)

А рассмотреть мне хотелось бы – и я надеюсь убедить вас в том, что сделать это настоятельно необходимо – следующее, и дело тут простое… Поскольку Книга, из которой я взял данный текст, одна из многих, имеющих самое прямое отношение к повседневности нашего бытия, она не гнушается некоторыми малоприятными сторонами нашей жизни. Разумеется, она их не одобряет, но и, конечно, не повергает порицанию как таковые, ведь это простые истины о нас самих, и нужно принять их, если мы собираемся вести жизнь такую, к которой обязывает нас наш христианский долг. («Ага, уже лучше, теперь уже просто тепло, почти как от варежек».)

И так как в природе человека заложена искра Божия, столпы нашей церкви не чураются использовать в нашем учении очень человечные – можно даже сказать, упрощенно человеческие – аналогии.

Аналогию проститутки, которая продает свое тело ради наживы, еще несколько поколений назад большинство верующих сочли бы мерзостной. Но постыдным был уже тот факт, что само наше общество порождало подобных людей, это – позор и противоречит христианскому милосердию, заповеданному нам Господом. К счастью, мы научились распознавать всю меру ответственности, которая была на нас возложена, когда мы были созданы в материальных телах, и среди них – признание того, что факт символического брака между Господом нашим и Его невестой, Церковью, не был случайным, что, кратко говоря, союз между мужем и женой есть выражение любви, выражение любви, иными словами… а… выражение любви. («Надеюсь, они не заметят, если я прислонюсь к колонне у меня за спиной!»)

Разумеется, в наше время найти проститутку все труднее и труднее. В дни моей молодости среди моих собратьев были такие, кто… э… посещал подобных женщин, хотя я считал, что они достойны жалости, поскольку они со всей очевидностью не искоренили в себе заложенную во всех нас потребность выражать приязнь, что подразумевается в акте, который служит не только продолжению рода человеческого, но и призван доставлять удовольствие одним лицом другому или другим.

(«Что я несу?»)

Говоря «другие», я, разумеется, имею в виду тот достойный сожаления факт, что, будучи людьми, мы далеки от совершенства и для полной реализации этой ниспосланной нам небом способности ублажать своего спутника жизни требуются, как и в любой другой человеческой деятельности, подготовка и практика, прежде чем оные способность и умение будут полностью развиты, поэтому нередко мы видим, как люди женятся впопыхах, а потом искренне раскаиваются, что выбрали именно этого партнера, который, как выяснилось, совершенно им не подходит и с которым они с сожалением расстаются, потому что…

Ну да ладно. («Никогда раньше не замечал, насколько потеешь в этом дурацком тяжелом балахоне!»)