Всеми любимый изгой

В дом влетели две девушки с украденной у меня фразой. — Мы дома!

Наши взгляды тут же встретились и застыли в тишине. Первой от неожиданности отошла шатенка с рыжими кончиками волос. Ее взгляд выражал презрение и разочарование.

Почему она разочарована, я понял только после ее слов. — Все-таки не подох. — Сказала она и, сняв обувь, прошла мимо меня задевая плечом. Вторая же молча последовала за ней, только от нее исходило безразличие, а не неприязнь.

Во мне вспыхнули эмоции. Эти слова задели за живое. Сразу вспомнилась Лиза из прошлой жизни и ее фальшиво-радостные глаза.

Проглатывать обиду я не стал. Хотите словесную перепалку? Получайте!

— Извини конечно, что не оправдал твоих ожиданий Кира, но думаю тебе не стоит так говорить, тем более о собственном брате. — изобразил я надменность. — Что если, твои горячо любимые школьные друзья, узнают о том, какая на самом деле стерва моя сестра.

Обе девушки стояли и смотрели на меня с широко открытыми ртами. Господи, как же я обожаю это чувство. Сыграть на самолюбие сестры, а также на ее страхе потерять друзей и остаться одной, было неплохой идеей. Чувствует мое сердечко, как из нее сейчас желчь польется.

— Ах ты паршивец, тварь, молокосос… — пошло говно по трубам.

Видеть как изо рта довольно милой мордашки вылетают самые отвратительные слова, было немного неприятно. Но я был рад результату. Насыщенные, красно-карие глаза девушки пылали ненавистью.

— Извинись перед Кирой Артур! — в наш диалог, если его можно так назвать, вступила Рина.

Девушка выглядела абсолютно также как и ее сестра близнец, только волосы у нее были подстрижены под каре и не имели рыжих кончиков, а глаза отличались темно карим цветом. Если честно эти карие глаза даже описывать не хочется, тупо не с чем сравнить. Единственное, взгляд был серьезней чем у Киры.

— Извиниться? За что? — с наигранным удивлением произнес я, что взбесило Киру еще сильнее.

— Ты засранец, если хоть одна душа в школе узнает… — осеклась рыжая, когда увидела телефон, который я демонстративно доставал из-за спины.

— Как-то неожиданно получилось записать весь наш диалог, ну, если его можно так назвать. — победно улыбнулся я.

Красная от злости и безысходности девушка развернулась и направилась на второй этаж в свою спальню. Рина же бросила на меня недовольный взгляд и последовала за сестрой.

Так-то сучки! В следующий раз будете знать, как не нужно вести себя с любимым братцем. На крик этой неуравновешенной дуры примчалась матушка. Эх, мама — вздохнул я — наконец-то пришла эта любимая женщина. Хоть в душе мне и 35, но я все равно радовался как ребенок.

Увидев меня, женщина с широкой улыбкой обняла меня, а затем спросила. — Что тут произошло?

— Да одна неряха мизинчиком об тумбочку ударилась, ничего страшного!

Мать скептически посмотрела на меня, но не стала расспрашивать дальше. — Кушать будешь, я тут пирог яблочный испекла, прямо к твоему приезду.

— От твоей готовки я никогда не откажусь. — господи опять яблочный пирог, хотя у нее он получается довольно-таки вкусным.

Позавтракав я отправился в свою комнату. Честно, когда я зашел в комнату, то чуть не блеванул. В помещении стоял дикий смрад, повсюду были разбросаны вещи, а койка стояла расправленной уже долгое время. Закрыв дверь я остался в коридоре. Этот парень совсем что ли идиот. Мало того что по жизни отбросом был, так еще и свиньей оказался. И как я только упустил эту важную деталь. Важную — потому что я ненавижу беспорядок. В прошлой жизни я следил за всем, от своего внешнего вида, до того как говорю с тем или иным человеком. А тут, даже слов нет.

Тяжело выдохнув, я настроился на долгую и тщательную уборку. Взяв с кладовой, или каморки, я так и не понял, ведро, пару тряпок и кучу моющих веществ, направился в комнату, при этом, повязав футболку на лице. Она работала как защитная маска.

До вечера я носился с ведром, постоянно обновляя грязную воду на чистую. Такой кучи грязи в моем жилище бы и за лет 10 не накопилось. Это ж надо было так запустить свою комнату, где ты проводишь большую часть времени.

Закончив с уборкой, я стоял в очищенной до блеска комнате, довольный собой. Тут послышался крик матери, о скором окончании готовки ужина, и я пошел мыть руки.

За столом нас было четверо. Я матушка и сестры. Отец как обычно задерживался на работе. И тут началось. Девчонки с таким диким энтузиазмом рассказывали матери о своих тренировках с парнями, что я почувствовал то же самое, когда первый раз зашел в комнату парня. Захотелось блевать. Даже спокойная Рина поддерживала свою через чур эмоциональную сестру.

Этот девичий треп о том — Какой он классный, а тот вообще красавчик, а этот мужественный — раздражал на уровне пробок. Терпел я их, только из-за матери, которой нравилось, когда мы все находимся рядом с ней 'дружной семьей'.

Когда мать отлучилась по каким-то делам, на комнате нависло молчание. Неловким оно мне не казалось. Я с удовольствием поглощал матушкину стряпню и ни о чем не думал, пока не почувствовал на себе полный ненависти взгляд.