Всемирная энциклопедия афоризмов. Собрание мудрости всех народов и времен

Можно обнаруживать постоянство при малодушии и скудоумии; но твердость может обнаруживать только характер, отличающийся силой, возвышенностью, умом. Легкомыслие, податливость и слабость противоположны твердости.

Монастырь – это темница, куда ввергают тех, кого общество выбросило за борт.

Мудрость есть не что иное, как наука о счастье.

Мы добиваемся любви других, чтобы иметь лишний повод любить себя.

Набросок – создание пыла и гения, картина – создание труда, терпения, долгого изучения и законченных знаний в искусстве.

Награждая хороших, мы тем самым наказываем дурных.

Наилучший порядок вещей – тот, при котором мне предназначено быть, и к черту лучший из миров, если меня в нем нет.

Напрасно трус бьет себя кулаком в грудь, чтобы набраться храбрости; ее нужно иметь прежде того и лишь укреплять в общении с теми, кто ею обладает.

Недоверчивость бывает пороком глупца, а доверчивость – слабостью умного.

Нет ни одной женщины, которая не изменяла бы хотя бы в мыслях.

Образование придает человеку достоинство, да и раб начинает сознавать, что он не рожден для рабства.

Первый шаг к философии – неверие.

Подавляющее большинство человечества состоит из слабых духом и глупцов, массам нужна религия, чтобы избегать порока и следовать путем добродетели.

Порок раздражает людей только время от времени, а внешние его черты раздражают их с утра до вечера.

Предварительное знание того, что хочешь сделать, дает смелость и легкость.

Признание своей немощности – великий урок, который мы извлекаем. Не лучше ли приобрести доверие к себе других людей искренностью признания, что я ничего не знаю, чем бормотать слова и вызывать жалость к себе потугами всё объяснить?

Признательность есть бремя, а всякое бремя для того и создано, чтобы его сбросить.

Природа подобна женщине, которая любит наряжаться и которая, показывая из-под своих нарядов то одну часть тела, то другую, подает своим настойчивым поклонникам некоторую надежду узнать ее когда-нибудь всю.

Продолжительное несчастье примиряет с женщиной всех мужчин, а потеря красоты – всех женщин.

Разве вам не известно, что настоящее блаженство заключается в том, что все люди нуждаются друг в друге и что вы ожидаете помощи от себе подобных точно так же, как они ждут ее от вас?

Разве мы властны влюбляться или не влюбляться? И разве, влюбившись, мы властны поступать так, словно бы это не случилось?

Расстояние – величайший катализатор восхищения.

Ревность – это страсть убогого скаредного животного, боящегося потери; это чувство, недостойное человека, плод наших гнилых нравов и права собственности, распространенное на чувствующее, мыслящее, хотящее, свободное существо.

Религия и законы – пара костылей, которую не следует отнимать у людей, слабых на ноги.

Роскошь разоряет богатого и усугубляет нужду бедных.

Самопожертвование – первая добродетель того, кто распоряжается, и единственная добродетель, способная остановить жалобу того, кто повинуется.

Самый счастливый человек – тот, кто дарит счастье наибольшему числу людей.

Свободно сознающийся в незнании того, что он не знает, побуждает меня верить тому, что он берется мне объяснить.

Сказать, что человек состоит из силы и слабости, из разумения и ослепления, из ничтожества и величия – это значит не осудить его, а определить его сущность.

Скульптура не терпит ни шутовства, ни паясничества, ни забавного, даже редко комического. Мрамор не смеется.

Стараться оставить после себя больше знаний и счастья, чем их было раньше, улучшать и умножать полученное нами наследство – вот над чем мы должны трудиться.

Страсти без конца осуждают, им приписывают все человеческие несчастья и при этом забывают, что они являются также источником всех наших радостей.

Существует только одна добродетель – справедливость, одна обязанность – стать счастливым, один вывод – не преувеличивать ценность жизни и не бояться смерти.

Таланты – не дворянство, чтобы передаваться от поколения к поколению.

Только страсти и только великие страсти могут поднять душу до великих дел. Без них – конец всему возвышенному как в нравственной жизни, так и в творчестве.

Тот, кто рассказывает тебе о чужих недостатках, рассказывает другим о твоих.

Умный человек видит перед собой неизмеримую область возможного, глупец же считает возможным только то, что есть.

Умный человек есть сочетание безумнейших молекул.

Философы говорят много дурного о духовных лицах, духовные лица говорят много дурного о философах; но философы никогда не убивали духовных лиц, а духовенство убило немало философов.

Храбрец избегает опасности, а трус, безрассудный и беззащитный, устремляется к пропасти, которой не замечает из-за страха; таким образом, он спешит навстречу несчастью, которое, может быть, ему и не предназначалось.

Человек создан, чтобы жить в обществе; разлучите его с ним, изолируйте его – мысли его спутаются, характер ожесточится, сотни нелепых страстей зародятся в его душе, сумасбродные идеи пустят ростки в его мозгу, как дикий терновник среди пустыря.

Чем больше расстояние между повелевающим и повинующимся, тем меньше значения имеют для первого кровь и пот второго.