Всемирная история без комплексов и стереотипов. Том 1

Это было, пожалуй, золотое время для предприимчивых и трудолюбивых людей. Идеализировать, конечно, его не стоит, как и всякие иные времена, но золотым хочется признать хотя бы потому, что городское творчество тогда уже перестало быть нeрассуждающим слугой феодала и еще не стало наемным рабочим нового француза (англичанина, немца, голландца, новгородца, ливонца и т.д.), то есть того, кто делит мир только на два аспекта восприятия: «купи» и «продай». К счастью, они тогда еще не набрали силу, так что Европа была лесистой, в ее реках протекала чистейшая вода, кишащая рыбой, воздух был свеж, а придорожные грибы — съедобными.

На холмах выросли ветряные мельницы, окна домов оделись в прозрачное стекло, а на башнях городских ратуш начали бить городские часы…

КСТАТИ:

«Часы бьют. Причем всех».

Станислав Ежи Лец

Кое-кому всегда, во все времена было крайне тягостно наблюдать проявления чужой независимости, чужой предприимчивости, незакомплексованности, раскрепощенности. Учитывая тот очевидный факт, что люди, обладающие независимостью духа и т.д., всегда пребывали в подавляемом меньшинстве, ни в какие времена не составляло особого труда создать из представителей подавляющего большинства какой-нибудь карательный орган, который не только по долгу службы, но еще и с большим удовольствием будет преследовать тех, которые не вписываются в рамки общепринятого стандарта «простого человека», позволяют себе вольные мысли и высказывания, и вообще…

Церковь, осознав тот очевидный факт, что в бурных социально-экономических и политических процессах того времени ей практически не остается места, что она все более превращается в какое-то инородное тело при наличии системы городского самоуправления, что купцы, ремесленники, ученые, то есть люди состоявшиеся, благополучные, в ней нуждаются все меньше и меньше, решила принять надлежащие меры.

Так, в 1215 году была учреждена инквизиция (Конгрегация святой службы), в переводе с латинского — «расследование».

Возглавить исполнение такого рода деятельности должен был монашеский орден доминиканцев, основанный Домиником де Гусманом. Символом этого ордена была собачья голова, которая, по идее, должна была охранять овец-мирян от волков-еретиков. Эта организация с самых первых шагов своей деятельности запятнала себя гнуснейшими преступлениями против человечества, и никакие покаянные выступления современных отцов Церкви не осушат морей крови, пролитой инквизиторами.

Когда во время крестового похода на юг Франции против альбигойцев папского посла, представителя инквизиции, спросили, как отличать во время бойни еретиков от, добрых католиков, почтенный прелат ответил: «Бейте всех подряд. Бог на небе узнает своих!» И этот пример далеко не единичен.

Между прочим, Доминик де Гусман был причислен к лику святых.

А инквизиция провела жесточайшую «зачистку» всех средневековых городов, выискивая еретиков, ведьм, колдунов, всех инакомыслящих, а то и просто неугодных какому-либо инквизитору или тому, кто даст взятку этому инквизитору.

Это было очень прибыльное дело, дьявол побери инквизиторов всех времен и народов! Имущество казненных делилось между Церковью, властями и доносчиком. Можно себе представить эту дикую охоту…

КСТАТИ:

«За исключением небольшого количества людей, кстати, очень мало уважаемых, все остальные представляют собой собрание безумцев, злодеев и нечестивцев».

Вольтер

Но на их стороне всегда сила и, как гениально высказался в свое время Петр Чаадаев, «покорный энтузиазм толпы». Что и требовалось доказать. Впрочем, это аксиома.

Я убежден, что, кроме служебной добросовестности, рвения, ксенофобии и самого пошлого корыстолюбия, инквизиторами руководили явно извращенческие мотивы, прежде всего садистские и некрофилические.

Представим себе тюрьму святой инквизиции где-нибудь в Риме или Неаполе. Идет допрос подозреваемого в ереси. Тот упорно отрицает свою вину, хорошо понимая, что в случае признания его ожидает костер…

Инквизиторы преподносили аутодафе (сожжение на костре) как очищение от бесовской скверны. И вот, с XII по XVIII века на площади западно-европейских городов выходили зловещие процессии, и люди в балахонах из грубой мешковины поднимались на подмостки из дров и сухого хвороста, и начиналась огненная феерия под восторженный вой горожан…

Сожжение живьем вызывает, пожалуй, наиболее атавистический отклик в подсознании воспринимающей стороны: оно объединяет в себе сразу два зрелищных компонента, высоко ценимых почтеннейшей публикой: пожар и насильственная смерть.

Иногда палач, подкупленный родственниками или друзьями жертвы, избавлял ее от пытки огнем. Он или незаметно, под прикрытием густого дыма, душил приговоренного, или надевал ему на шею специальный воротник, начиненный порохом.