Всемирная история без цензуры. В циничных фактах и щекотливых мифах

«В лето господне 1422, 30 ноября, в праздник св. Андрея, в Риме было столь сильное наводнение, что большая часть города была залита водой. Это причинило столь большие повреждения, что невозможно их исчислить. Вина лежала на Браччио да Монтоне, так как он, полный гнева и желая отомстить римлянам за то, что потерял господство над римским государством, по своем отъезде из Рима разрушил мраморные дамбы у Педелупо; память об этом наводнении осталась до сих пор на камне фасада церкви Минервы».

Погиб де Монтоне в возрасте 55 лет в бою: раненым его намерено оставили задыхаться под упавшей на него лошадью. По настоянию ненавидевшего его папы он был похоронен в неосвященной земле. Лишь восемь лет спустя его племянник — кондотьер Николло Фортебраччио — перенес тело в храм Святого Франциска в Перудже.

Стефано Инфессура:

«В лето 1424, 2 июня, недалеко от Аквилы был убит полководец Браччио да Монтоне; по случаю убийства врага папы в Риме было большое торжество с увеселительными огнями и танцами. Римляне, с факелами на лошадях, явились сопровождать синьора Джордано Колонна, брата папы. И после того как со всеми врагами было покончено, папа Мартин пользовался в дальнейшем полнотою власти без всяких помех. В его время царили мир и благоденствие, и цена зерна опустилась до сорока сольди за руббио».

Анекдоты о кондотьере Каструччо Кастракане, собранные Николо Макиавелли:

Однажды он велел купить куропатку за дукат, и один из друзей стал его за это упрекать. Каструччо спросил: «Ты бы не дал за нее больше сольдо?» Тот отвечал, что он не ошибается. «Так для меня дукат — гораздо меньше сольдо», — сказал Каструччо.

Около него вертелся один льстец, и он, чтобы показать ему свое презрение, плюнул на него. Льстец сказал: «Рыбаки, чтобы поймать маленькую рыбку, дают морю омыть себя с ног до головы. Я охотно позволю омыть себя плевком, чтобы поймать кита». Каструччо не только выслушал эти слова без раздражения, но еще и наградил говорившего.

Кто-то упрекал его за то, что он живет слишком роскошно. Каструччо сказал: «Если бы в этом было что-нибудь дурное, не устраивались бы такие роскошные пиры в праздники наших святых».

Один из друзей предложил ему развязать узел, хитро запутанный. «Глупый, — сказал Каструччо, — неужели ты думаешь, что я стану распутывать вещь, которая и в запутанном виде так выводит меня из себя».

Говорил Каструччо некоему гражданину, который занимался философией: «Вы — как собаки: бежите за тем, кто вас лучше кормит». Тот ответил: «Скорее мы — как врачи: ходим к тем, кто в нас больше нуждается».

У него спросили однажды, как он добился такого уважения к себе. Он ответил: «Когда ты идешь на пир, сделай так, чтобы на дереве не сидело другое дерево».

Кто-то хвалился, что много читал. Каструччо сказал: «Лучше бы ты хвалился, что много запомнил».

Другой хвастал, что он может пить сколько угодно, не пьянея. Каструччо заметил: «И бык способен на это».

Каструччо был близок с одной девушкой. Один из друзей упрекал его за то, что он позволил женщине овладеть собою. «Не она мною овладела, а я ею», — сказал Каструччо.

Другому не нравилось, что ему подают чересчур изысканные кушанья. Каструччо спросил его: «Так ты не стал бы тратить на еду столько, сколько я?» Тот ответил, что, конечно, нет. «Значит, — сказал Каструччо, — ты более скуп, чем я обжорлив».

Однажды ночью, когда он, будучи у одного из своих дворян на пирушке, где присутствовало много женщин, танцевал и дурачился больше, чем подобало его положению, кто-то из друзей стал его упрекать за это. «Кого днем считают мудрым, не будут считать глупым ночью», — сказал Каструччо.

Кто-то пришел просить его о милости, и так как Каструччо сделал вид, что не слышит его, тот опустился на колени. Каструччо начал выговаривать ему за это. «Твоя вина, — ответил тот, — у тебя уши на ногах». За это Каструччо сделал ему вдвое против того, что он просил.

Он часто говорил, что путь в ад легкий, так как нужно идти вниз и с закрытыми глазами.