Всемирная история. Древний Рим. Эпоха великих завоеваний

Исторические процессы, стоящие за приведенным мифом, берут свое начало еще на рубеже XIII–XII вв. до н. э., когда вследствие военного давления соседних еврейских и арамейских народов ханаанеяне-финикийцы были вынуждены сконцентрироваться в приморских центрах побережья Ливана. Перенаселенные города Финикии и в особенности выделившийся среди прочих Тир были вынуждены выплескивать избыточное население вовне, что в течение нескольких столетий и в два этапа – со второй половины XII до середины VII вв. до н. э. – привело к основанию десятков крупных финикийских колоний в бассейне Средиземного моря. Второй важнейшей задачей деятельности финикийцев в Средиземноморье было обустройство удобных гаваней на основных морских торговых путях и организация выгодного обмена с местным населением. Основными предметами торговли финикийцев были прежде всего драгоценные металлы – золото и серебро, а также медь, олово, а со временем и железо; восточные купцы, со своей стороны, предлагали окрашенные ткани, пурпурные раковины, масло, амулеты, керамику и разного рода дешевые безделушки типа стеклянных бус. Сфера их торговых интересов охватывала все Средиземноморье – от Южной Аравии, Ассирии и Малой Азии на востоке до Испании на западе.

Путь мореходов из Финикии на запад был открыт вследствие гибели Микенской цивилизации, пришедшейся на рубеж XIII–XII вв. до н. э. и положившей конец господству микенцев в Восточном Средиземноморье. Впервые проложенный, очевидно, около середины XII в. до н. э., этот маршрут шел через остров Родос и далее к Сицилии, затем к выступу североафриканского побережья и вдоль берега Африки к Южной Испании. Он отмечен рядом возникших не позднее рубежа XII–XI вв. до н. э. промежуточных опорных пунктов на островах Фера и Мелос на юге Эгейского моря, на острове Кифера к югу от полуострова Пелопоннес и на восточном и южном побережьях Сицилии. Древнегреческий историк Фукидид отмечал, что поселения финикийцев были «повсюду на острове», для организации торговли с обитавшим здесь с XI в. до н. э. древнеиталийским племенем сикулов они «основали свои фактории на мысах и прибрежных островках у Сицилии» (Thuc. VI, 2, 5)[2]. Такие семитские топонимы, как Пахин, Мазарес, Макара, Тамариций или Тапс, относящиеся к югу и востоку острова, также свидетельствуют о присутствии здесь финикийцев, причем задолго до появления в последней трети VIII в. до н. э. эллинов.

От Сицилии путь финикийцев пролегал к северному побережью Африки, где в пределах последних двух десятилетий ХII в. до н. э. ими была основана Утика, располагавшаяся на западном берегу Тунисского залива. Как писал Юстин, «когда жители Тира были богаты и многочисленны, они отправили свою молодежь в Африку и основали Утику», что свидетельствует о демографическом давлении и стремлении избавиться от наиболее активной и беспокойной части населения – молодежи – как одного из важных факторов основания новых колоний. До основания и возвышения Карфагена именно Утика была главным финикийским торговым центром в Западном Средиземноморье. Практически одновременно с Утикой или даже чуть ранее возникли и крайние западные поселения финикийцев, расположенные уже за столпами Мелькарта – так финикийские мореплаватели называли Гибралтарский пролив. Это были Ликс на атлантическом побережье Африки (территория современного Марокко вблизи устья реки Лукос) и Гадир на Пиренейском полуострове, впоследствии переименованный римлянами в Гадес (Кадис).

Так проходил первый этап финикийского проникновения в Западное Средиземноморье, пришедшийся на последние десятилетия XII – первую треть ХI вв. до н. э. Многие исследователи считают, что этот период нельзя назвать собственно колонизационным и следует вести речь лишь о первичном проникновении и подготовке почвы для основания будущих полноценных колоний. Относящиеся же к этому времени точки финикийского присутствия были в большинстве своем лишь якорными стоянками и факториями без постоянного населения. Впрочем, сложно предположить, что такими были все пункты финикийцев этого периода. Очевидно, что без постоянного населения не смог бы обходиться основанный во враждебном окружении Гадир, само название которого переводится как «укрепление», «укрепленное (огороженное) место». Столь же сомнительно, что незаселенной могла быть Утика, одной из целей основания которой, по свидетельству Юстина, было удаление из Тира лишней молодежи, поскольку тирские жители были слишком многочисленны (Just. ХVIII, 4, 2). Как бы то ни было, к середине XI в. до н. э. финикийское проникновение в Западное Средиземноморье замедлилось. Во-первых, были достигнуты изначальные цели – вывод за пределы Тира излишков населения и освоение торговых маршрутов, которые, регулярно функционируя с того времени, существенно обогатили метрополию. Во-вторых, изменилась военно-политическая ситуация в Восточном Средиземноморье, давление на Финикию со стороны ранее воинственных соседей, прежде всего Ассирии, исчезло, и ханаанеяне смогли расселяться в ближайших к своей родине регионах.