Всемирная история. Крестовые походы

«Бог так хочет!» (на сторофранцузском – «Deus lo vult!») – такими словами, как свидетельствует Роберт Реймсский, собравшаяся на площади толпа сопровождала каждый из страстных призывов папы. Наиболее рьяные тут же нашивали на одежду, на правом плече, красный матерчатый крест в знак того, что отныне они отмечены для участия в паломничестве с целью освобождении Святой земли. Позднее, с конца XII в., их стали называть cruce signati – обозначенными крестом, носящими знак креста, то есть крестоносцами. По словам хрониста Роберта Реймсского, к ношению этого символа призывал в своей речи сам Урбан II: «Кто даст обет Богу и принесет себя Ему в живую и святую жертву, должен носить на челе, на груди или между плеч Крест Господень. Всем этим они исполнят заповедь Господню, как она предписана в Евангелии: „Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною“[6]». Первым, преклонив колени перед папой и попросив его благословения на поход к Гробу Господню, обет паломничества (votum peregrinum) принял епископ Ле-Пюи Адемар Монтейльский – по словам хрониста, этот «человек высочайшего благородства, улыбаясь, подошел (к папе Урбану II), преклонил колено и попросил его разрешения и благословения на поездку». Адемар должен был выступить легатом – специальным полномочным представителем папы при крестоносном войске, о чем было объявлено уже на следующий день. Следует обратить внимание на то, что легат должен был стать духовным предводителем рыцарского войска и осуществлять общеполитическое руководство, тогда как вопрос о военном главнокомандующем специально не оговаривался. По всей видимости, предполагалось, что им должен был стать граф Тулузский Раймунд де Сен-Жиль, вставший во главе рыцарских отрядов. Показательно, что к походу не привлекались европейские монархи. Отчасти это было следствием конфликтов престола Святого Петра с германским императором и французским королем. Но в гораздо большей степени ставка на рыцарское ополчение без участия глав государств была развитием идеи папы Григория VII о «воинстве Святого Петра» (militia s. Petri), служащего непосредственно католической церкви или даже напрямую Иисусу Христу. Фульхерий Шартрский передает такие слова Урбана II: «Теперь должны стать воинами Христа (Christi milites), кто прежде был грабителем, теперь законно биться с варварами, кто прежде третировал братьев и родню, теперь снискать вечное воздаяние, кто прежде наемничал за мелкие гроши, теперь сражаться за удвоение чести, кто прежде силился во вред своего тела и души».