Всемирная история пиратства

В 1527 году ничего не подозревавший Флёри преспокойно в нее угодил, оказавшись атакованным одновременно шестью крупными военными фрегатами. Естественно, Флёри и не подумал сдаваться, он принял бой. Однако силы были слишком уж неравны. Команде Флёри удалось нанести существенный ущерб испанским экипажам (их потери составили около ста человек!), но судно французов все равно в итоге было захвачено. Моряков из команды Флёри просто бросили в ближайшую тюрьму на побережье, а самого корсара под усиленной охраной повезли в столицу, дабы на него, как на дикого зверя, могли полюбоваться при дворе короля Испании Карла V. Злопамятный монарх, так и не сжившийся с фактом того, что, он навсегда лишился бесценных сокровищ Монтесумы, причем именно благодаря злополучному Флёри, приказал повесить дерзкого корсара. Тот гордо принял свою участь. Его команда (те, кто сумел выжить) была выпущена из тюрьмы лишь четыре года спустя.

7. Томас Уайт (Thomas White)

О британце Томасе Уайте (? – 1708 г.) сведения сравнительно скудны, хотя в истории пиратства он зарекомендовал себя как один из наиболее заслуженных грабителей морей. Заработанные им $ 16 миллионов (в современном пересчете) говорят сами за себя. Он пиратствовал на Красном море, не оставлял своим вниманием Индийский океан, захаживал и в Персидский залив.

Уайт родился в Плимуте. Его мать была содержательницей публичного дома. Тем не менее она проявила исключительную заботу о том, чтобы дать своему сыну достойное образование. В душе мальчика сызмальства жила любовь к морю. Когда он повзрослел, то решил избрать для себя карьеру военного моряка. Он успешно прослужил в королевском флоте несколько лет, но потом его намерения решительно изменились. Уайт увольняется с флота и перебирается из Плимута на другой конец света – на Барбадос. Там он занялся торговым делом, женился и всерьез подумывал о том, чтобы остаться на острове навсегда.

Когда он немного освоился, ему была препоручена небольшая изящная бригантина, обладавшая отменно быстрым ходом. На борту «Мэриголд» Томас Уайт совершил несколько весьма удачных торговых рейсов к берегам Гвинеи и обратно. Казалось, что его жизнь налаживается. Ничто не предвещало беды. Но третий рейс Уайта оказался неудачным.

Шел 1698 год. Уайт по своему обыкновению следовал на борту «Мэриголд» с грузом для Гвинеи. Неожиданно корабль англичан был атакован французскими пиратами. Поскольку вооружения на борту «Мэриголд» не было, она представляла собой довольно легкую добычу. Кстати, стремительная бригантина настолько приглянулась французам, что они предпочли покинуть свой барк и, запалив его, перебраться на борт «Мэриголд». Так мирная торговая бригантина в мгновение ока превратилась в грозное пиратское судно. В дальнейшем пираты двинулись к Гвинее, но там им встретился еще более превосходный шлюп. «Мэриголд», увы, была покинута и сожжена, а пиратский экипаж отправился далее на борту нового шлюпа. Во время пути пираты жестоко измывались над своими пленниками. Ради потехи они использовали их в качестве живых мишеней, с удовольствием упражняясь в искусстве стрельбы. Многие моряки скоро стали жертвами этих варварских развлечений. Дошла очередь стать мишенью и до Томаса Уайта. Один моряк из его команды, отчаянно симпатизировавший своему бывшему капитану, случайно узнал о том, что ближайшей ночью его убьют. Решив спасти капитана, моряк, ничего ему не сказав, предложил на ночь поменяться местами и лечь не с краю, как обычно, а прямо у борта. Сам же отважно занял его прежнее место, заранее зная, что практически обречен на смерть. Так оно и вышло. Когда мертвецки пьяный французский пират, пошатываясь, выбрался на палубу, он в темноте не обнаружил подмены и убил моряка. Уайт же в итоге сохранил свою жизнь.

Пираты плыли в направлении Африки; обогнув мыс Доброй Надежды, их корабль двинулась к Мадагаскару. Но тут произошло непредвиденное. В сущности, французские пираты безудержно прикладывались к бутылке во все время плавания. Это рано или поздно должно было привести к беде. Запамятовав об особенностях фарватера, пираты закономерно сели на мель у южной оконечности острова! Эта местность на туземном наречии называлась Элекса, а управлял ею местный царек по имени Мафали.