Всемирная история разведывательных служб. Том первый. 1870–1939

В этих рамках военный министр Эдуард Даладье в декабре 1932 года посредничает во 2-м Бюро, которое следит за торговлей оружием, с целью «разрешить СССР приобретать во Франции военную технику». Суть дела в том, чтобы облегчить задачу генералу Симонову, генеральному директору службы поставок Красной Армии, одному из подчиненных Тухачевского.

В мае 1933 года первый советский военный атташе во Франции, генерал Венцов, приезжает в Париж. Переговоры, несмотря на попытки их сорвать, предпринятые в прессе предводителем русского белого движения генералом Евгением Карловичем Миллером, завершаются присылкой в Москву французской военной миссии, возглавляемой полковником Мандра.

Тухачевский в центре этих двух секретных сделок: сначала германо-советской, затем франко-советской. В 1936 году он становится в СССР стратегом номер I, провозвестником бронетанковых дивизий и использования крупных соединений воздушно-десантных войск. И, не приняв в расчет сложившуюся ситуацию, оказывается между молотом и наковальней: в роли первого — Гитлер, так как красный маршал выступает за упреждающий удар по нацистской Германии, в качестве второго — Сталин, которому в быстром подъеме Тухачевского чудится возможность планирования военного государственного переворота против подозрительного грузина.

Человек, который готовится наложить печать на судьбу красного маршала, не кто иной, как бывший белогвардейский генерал, удостоенный многих наград, Николай Скоблин, агент ЕЖ/13 в Париже, который по заданию НКВД внедрился в окружение Миллера («НКВД против русских белогвардейцев»).

Профессия Скоблина не заслуживает должного уважения: он двойной агент. Он одновременно работает и на Москву и на Берлин. На площадь Дзержинского и на Принц-Альбрехт-штрассе.

Именно он в конце 1936 года распространяет в кругах НКВД информацию, предоставленную Зихерхайтсдинст. Немецкий и советский штабы, привыкшие друг к другу за время долгой совместной работы с 1924 по 1932 годы, подготовили совместно разоблачение, одновременно устраивающее и нацистский режим, и сталинский…

Эти сенсационные разведданные немедленно передаются в Кремль. Который, не поддавшись обману — нацисты заинтересованы в дезинформации своих противников, притом, что военные контакты с Германией и Францией всегда под контролем высших советских политиков, — приказывает все-таки, чтобы были соблюдены некоторые предосторожности. Несомненно, что в рамках этих событий будущий беженец Вальтер Кривицкий получает от шефа ИНО, Абрама Слуцкого, приказ выделить двух правдоподобных «свидетелей»: дипломата и немецкого офицера, которые в то время не понадобятся.

Согласно принятой версии, при посредничестве Скоблина и Неманова, агент Зправодайске Одделени, чешского 2-го Бюро, базирующийся в Женеве и близкий президенту Эдварду Бенешу, пускает в оборот новые детали. Бенеш, у которого в мае 1935 года подписан пакт с СССР, предназначенный защитить его страну от посягательства немцев, спешит передать полученную им информацию своим советским партнерам. Имеющиеся в распоряжении архивы бывшего СССР не подтверждают этот тезис. В конце 1936 и в начале 1937 годов важные дипломатические переговоры между чехами и русскими действительно имели место, но лишь в апреле 1937 года Бенеш предоставит советскому полномочному послу в Праге, Александровскому, информацию, полученную с января его лучшим информатором из числа гражданских лиц, чешским представителем в Берлине, В. Мацны. Согласно докладам, предоставленным в то время Александровским, президент Чехословакии тогда мог учитывать факт секретных контактов между германским и советским штабами.

Интересен также и французский след. 16 марта 1937 года посол СССР в Париже Владимир Потемкин отправляет в Москву телеграмму. В ней он детально описывает свою беседу с Эдуардом Даладье, военным министром:

«Согласно информации, полученной из заслуживающего внимания французского источника, я могу сообщить, что некоторые лица из числа немцев занимаются подготовкой в СССР государственного переворота, в чем им содействуют некоторые руководящие кадры Красной Армии, враждебно настроенные по отношению к существующему советскому строю.

<…> Даладье добавил, что министр обороны (в действительности военный министр) получил такие же данные о планах Германии, касающихся прослойки русских эмигрантов…

<…> Даладье объяснил, что он не располагал в тот момент более точными данными, но что он как «преданный друг» полагал, что эта информация не может быть для нас бесполезной».

Источники информации Даладье в среде русских эмигрантов определить довольно легко. Это двойной агент Скоблин. Но что это за «заслуживающий внимания французский источник», о котором военный министр сообщил советскому дипломату?