Всемирная история разведывательных служб. Том первый. 1870–1939

Мюнценберг оказывается первым, кто в наилучшем виде ответил на гитлеровскую пропаганду, расписавшую поджог Рейхстага. Зарождается новая гениальная идея: «Коричневая книга» — «коллаж» документов, составленный под руководством Отто Катца (он же Андре Симон). Согласно классической формуле, «Коричневая книга» — смесь 90 % правды и 10 % гипотез, даже фальшивок. Но попадают в самую точку: распроданы тысячи экземпляров на двенадцати языках.

Чтобы выжать все возможное из поджога Рейхстага, нацисты дирижируют «Лейпцигским процессом». Вилли Мюнценберг объединяет в Комитет международных юристов такие известные личности, как сэра Стэффорда Криппса, Артура Гарфилда (защитника анархистов Сакко и Ванцетти), Моро-Джаффери или Гастона Бержери. Затем других, таких, как лорд Марлей или граф Кароли в Международном комитете помощи жертвам гитлеровского фашизма, в котором председательствует физик Альберт Эйнштейн. Под присмотром неутомимого Отто Катца этот Комитет с успехом организует в Лондоне «контр-процесс».

Это был новый тактический прием, о котором Артур Кёстлер, в то время бывший одним из сотрудников «Концерна Мюнценберга», напишет в своих мемуарах:

«Началось с создания «Международного комитета помощи жертвам гитлеровского фашизма», имевшего филиалы по всей Европе и в Америке. Он укрывался под маской филантропической организации и имел в каждой стране административный совет, состоящий из очень почетных лиц, начиная с английских герцогинь и до американских журналистов и французских ученых, которые и не слышали никогда о Вилли Мюнценберге и считали, что Коминтерн — это пугало, созданное пропагандой доктора Геббельса».

Эффектный прикладной прием! В образовавшуюся брешь врывается НКВД. В то же время близкий Мюнценбергу, один из его самых ловких «нелегалов», Симон Николаевич Ростовский, журналист, пишущий в Лондоне под псевдонимом Эрнест Генри, раздувает эту кампанию в своей книге «Гитлер правит Европой?».

Так что же, Мюнценберг секретный агент? Правда видится слишком противоречивой. О гениальном пропагандисте не скажешь просто, что он человек «спецслужб», как об Отто Катце, об этом чехе, который всегда будет к ним ближе, чем Мюнценберг. Его поле деятельности — манипулирование общественным мнением в крупном масштабе. Его предпочтительная мишень — это либеральная интеллигенция, которую следует переключить без ее ведома на систему коммунистического мышления по методам, которые соприкасаются с «активными мерами» или «дезинформацией», практикуемыми кадрами НКВД, но намного изощреннее и, по-видимому, более искренне.

Значит, действуют они в разных регистрах. Но пути НКВД и концерна часто пересекаются. Пример тому — контакт организации Мюнценберга с профессором марксистской экономики Морисом Доббом. Добб послужит приманкой в заманивании молодых преподавателей Кембриджа в коммунистические сети. Среди них Ким Филби, которого преподаватель экономики направит в организацию Мюнценберга в Париж. Окончательная вербовка этого в будущем «суперагента» будет проходить в Вене.

Определенная деятельность Вилли Мюнценберга может вестись, кроме того, явно по поручительству и к выгоде спецслужб Москвы. Так, в начале 1935 года, в самый разгар «медового месяца» французско-советских дипломатических отношений, Мюнценберг при посредничестве депутата-социалиста Соломона Грумбаха налаживает контакт с офицером Второго бюро французских военно-воздушных сил, капитаном Полем Стеленом. Он предлагает капитану разработать план диверсий на немецких заводах при посредничестве подпольщиков, рабочих-коммунистов. С подозрением отнесшиеся к этому французские спецслужбы не дали согласия…

Поскольку Мюнценберг полагается на верность курса, его не беспокоит «переплетение» путей его организации с путями НКВД и ГРУ. Он принимает без задних мыслей роль «разорителя талантов» к выгоде Советов. Но сомнение возникает в том же 1935 году, во время визита в СССР. Становление сталинизма (это эпоха грандиозных чисток, следовавших одна за другой после убийства Сергея Кирова) со всей силой поражает немецкого борца, который остается «чистым». Вероятно, он делится своими сомнениями с новым другом, Андре Реймо-ном, основателем рубрики «Рабкоры» в «Юманите». Реймон в то время, как и Луи Доливе, является одним из секретарей пацифистского движения, возглавляемого лордом Робертом Сесилом.

В октябре 1936 года Мюнценберг вновь в Москве. Ему предлагают оставить свою парижскую организацию и перейти работать в отдел Коминтерна Агитпроп, то есть явно встать под опеку. В то же время его упрекают в «потере революционной бдительности». Он не заметил, как в его организацию внедрилась Лилиан Клейн, отца которой НКВД считает агентом службы Франко. Только вождь итальянских коммунистов пытается прийти к нему на выручку.

Но пуля не далеко легла от цели! Под предлогом передачи ключей от дома своему последователю, Отто Катцу, и завершения переправки оружия для испанских республиканцев, что тоже входит в сферу его забот, Мюнценберг получает право вернуться в Париж.