Всемирная история. Российская империя

Касаясь все-таки в своем повествовании некоторых будущих российских территорий и описывая, как представители ростово-суздальского боярства убили князя Андрея Боголюбского, авторы вдруг делают глобальный вывод: «События во Владимиро-Суздальской земле показали, что центр политической власти окончательно переместился с юга на север Руси» (с. 137). Мысль эту они никак не поясняют, хотя ее истоки совершенно не ясны. Что касается того же князя Андрея, то он в своей борьбе с боярством якобы опирался на города, и это был тот же процесс, что и в Западной Европе (вот это да – как на Западе!). Правда, известно, что крупные вечевые города Боголюбский откровенно не любил и игнорировал, и свою резиденцию Боголюбово он построил специально, чтобы не зависеть от воли порой чрезмерно самостоятельного Владимирского вече. Дальнейшее изложение тоже отличается оригинальностью. «Хотя Господин Великий Новгород не подвергся нашествию, но и он был вынужден признать власть Батыя» (с. 163). Здесь упущен момент, что признать Батыя заставил новгородцев великий русский герой князь Александр Невский, об этом авторы стыдливо умалчивают. У них Батый ухитряется захватить столицу Венгрии Будапешт, возникший в 1867 г. в результате административного объединения трех меньших городов – Пешта, Обуды и Буды.

И вообще, неплохо было бы указать, когда появилось само слово «Россия». В любом украинском учебнике мы встречаем хотя бы факт первого упоминания слова «Украина» в 1187 г. А в этой книге как-то упущен момент, когда заканчивается «Русь» и начинается «Россия». Возможно, авторы просто не хотели этого делать – ведь опять окажется, что слово это «нерусское», теперь уже греческое.

В общем, мы пробежались лишь по первым разделам книги, написанной ведущими российскими историками из ведущего академического Института российской истории. Может быть, достаточно, читатель? Если уж кто и может написать «общую историю», по поводу интерпретации которой в Украине так возмущаются сейчас в Москве, то лишь ведущие научные институции обеих стран. Но как можно создавать какую-то «общую историю» с теми, кто даже свою историю излагает как бредовую путаницу отдельных фактов, скрывая при этом факты неудобные, с теми, кто не может избавиться от комплекса исторической неполноценности, славянского (или великорусского) шовинизма, игнорирования нерусских народов, колониалистских установок и «исторической агрессии», направленной на нероссийские земли? Пусть сначала хотя бы обнаружат Россию на карте – это же все-таки история России. Хотя последнему есть простое объяснение на с. 20, в начале главы «Другие народы на территории России в глубокой древности» (не будем обращать внимание на термин «другие народы»):

«В те далекие времена формируются не только племена, которые впоследствии превратились в восточных славян, а в дальнейшем дали начало трем славянским народам, в течение долгих времен населявших Россию, – русскому, украинскому и белорусскому».