Всемирная история. Том 1. Древний мир

Если начинать обзор с чисто духовной области — с произведений искусства, — видно, что всюду окончательно исчезла прежняя гениальная наивность творчества. Произведения Эсхила, Софокла и Аристофана еще держатся на сцене и читаются всеми, но на сцене преобладает гораздо ниже их стоящий Еврипид, и никаких других новых авторов, хотя бы сколько-нибудь выдающихся по значению, нет. Авторы так называемой средней комедии — Антифан, Алексид, Александрид, Эвбул — в противоположность талантливому, образному, оригинальному юмору Аристофана пытались воздействовать на публику и заставлять ее смеяться за счет ввода в текст намеков и двусмысленностей, приправляя свои произведения дурным остроумием, вводя в них пародию и карикатуру. В творчестве писателей того времени не видно ни лирического пафоса, свойственного Пиндару, ни юношески свежей простоты исторических рассказов Геродота; не создает этот век ни ионических, ни дорических колонн.

Зодчество Греции. Ионический ордер

Но этого мало: во всем греческом обществе после окончания Пелопоннесской войны замечается недостаток того, что придает каждой человеческой жизни некую особенную силу и свежесть — ощущения какой-то высшей, признаваемой всеми силы. Такой силой может быть только религия, а ее у представителей ведущих классов общества нет либо она ослаблена, потрясена, расшатана. Когда в 373 г. до н. э. в Пелопоннесе большое землетрясение уничтожило ахейские города Гелику и Буру вместе с их населением, многие приписывали это несчастье гневу бога Посейдона, но некоторые и слышать об этом не хотели, объясняя все чисто физическими причинами. Аналогичные споры происходили в самых разнообразных формах и по самым различным поводам. С народными воззрениями просвещенные люди только примирялись — так поступали Сократ, и Эпаминонд, и любой из общественных деятелей; эти воззрения называли символами, идеалами, скрытыми олицетворениями разумных истин и всячески их обходили, но уже не разделяли их. В низменных натурах это безверие вызывало разнузданность и приводило к безнравственности. Строгость нравов поколебалась не в одних только Афинах, среди потомков марафонских героев: и в Фивах, и в Фессалии начала преобладать невоздержанность. Но, с другой стороны, гораздо богаче и разносторонней стала умственная жизнь, наслаждение духовными и материальными благами сделалось доступным большему числу людей. Нельзя не считать шагом вперед то, что многие читали пьесы Эсхила и Софокла, между тем как в прежние времена их лишь немногие могли видеть на сцене: ведь, например, слова хора трагедии гораздо доступней для понимания спокойного, вдумчивого читателя, нежели рассеянного и возбужденного зрителя. В некоторых жанрах искусства только теперь, в эти времена вполне сознательного отношения к выполнению их задач, была достигнута высшая точка развития; и если предшествующая эпоха была прославлена дивными произведениями Фидия, то, например, группа Ниобид, приписываемая то Праксителю, то Скопасу, мало чем уступала лучшим произведениям эпохи расцвета греческого искусства.

Ниоба. Античная мраморная статуя.

В этой группе особенно выразительно лицо приведенной в отчаяние матери; если сравнить его с лицами юношей и юных дев на фризе Парфенона, убедишься, что предшествующий век, при всей красоте и достоинствах его произведений, все же оставил для последующего века еще много неразрешенных художественных задач. Живопись только в этот период достигла такой высоты, что, в лице таких своих представителей, как Зевксид из Гераклеи, Паррасий из Эфеса, Тиманф из Сикиона, стала на один уровень с другими искусствами.

Греческое искусство Стенная живопись и архитектурный орнамент

Религиозность. Критический дух