Всемирная история. Том 1. Древний мир

Греческие дела были улажены Фламинином в сообществе с комиссией из десяти мужей, присланных в его распоряжение сенатом. Сам он принадлежал к младшему поколению римских государственных людей, выросших под влиянием эллинского образования и одушевленному идеалами свободы в этом древнеэллинском смысле. В Риме не собирались прибирать Грецию непосредственно к рукам, и в римском сенате прекрасно понимали, что греки нужны Риму только как союзники, что нельзя Риму обойтись без той нравственной силы, которая все еще исходит из этих древних городов. Поэтому все и сходились в том мнении, что Греция должна быть и автономна, и свободна, и на истмийских играх 196 г. до н. э. об этом торжественно заявили собравшимся на празднество грекам. Непомерные рукоплескания были наградой тому гарольду, который возвестил эту радостную весть, и признательность к римскому проконсулу, к римскому сенату, к римскому народу была безгранична. Но еще один важный вопрос оказывался неразрешенным: выведут ли римляне свои гарнизоны из трех главных крепостей — Акрокоринфа, Халкиды и Деметриады, — где прежде были македонские гарнизоны? Разрешение этого вопроса представлялось тем более насущным, что еще никто наверняка не знал, возможно ли будет избежать войны с Антиохом, азиатским царем, с которым уже в течение некоторого времени шли переговоры о разных важных вопросах. Но и этот вопрос был разрешен в духе Фламинина и полной свободы Эллады.

Пелопоннесские монеты.

Коринф (слева). АВЕРС. Голова Паллады. В поле бородатая головка — монетный индекс, характеризующий эмиссию.

РЕВЕРС. Пегас, под ним «коппа» — инициал Коринфа; этим знаком клеймили породистых лошадей.

Ликург (справа), спартанский законодатель. Серебряная монета Спарты. Портрет, конечно, полностью традиционный.

Тетрадрахма Аргоса.

АВЕРС. Гера в диадеме.

РЕВЕРС. Коровья голова, украшенная ленточками, между двух дельфинов. Надпись по-гречески: «АРГОС».

Оставалось еще только одно доброе дело в Пелопоннесе: восстановленное в Спарте под надзором эфором царское достоинство должно было уступить место господству тиранов из военных наемников. Второй из подобных тиранов, Набис, жестоко правил в знаменитом древнем городе, да еще присвоил себе во время войны город Аргос, который по решению только что заключенного мира должен был принадлежать Ахейскому союзу. Сильное войско было собрано для того, чтобы вынудить этого тирана к повиновению, и тот своим дерзновенным способом действий довел дело до величайших крайностей; тем не менее, Фламинин оставил его владеть самим городом и только тем сделал его безвредным, что всех потерпевших от его насилий в качестве «свободных лакедемонян» поселил на той же территории, которая вслед за этим вместе с Аргосом была присоединена к Ахейскому союзу.

До следующего 194 г. до н. э. Фламинин оставался в Греции. Он собрал выборных от всех городов на собрание в Коринфе, где и возвестил им об очищении крепостей и как бы извинялся в том, что обстоятельства вынудили его оставить тирана в Спарте. Затем, по свидетельству Ливия, в весьма внушительной речи он советовал присутствовавшим относиться к свободе с умеренностью и всеми силами поддерживать единодушие. На глазах у всего собрания выборных римский гарнизон вышел из крепости вместе с проконсулом, который тотчас же вместе со своим войском отплыл в Италию. Он увез с собой на родину некоторое число римских граждан и союзников, которые во время войны с Ганнибалом попались в плен и были проданы в Грецию, в рабство, а ныне были всюду разысканы греческими городскими общинами и отпущены на волю. Они составляли лучшее украшение того триумфа, которым по возвращении в Рим был удостоен победитель при Киноскефалах.

Положение дел в Риме