Тем не менее, однако, первая битва имела благоприятный для республиканцев исход, и только вследствие какого-то непонятного недоразумения Кассий счел битву проигранной и поспешил заколоться. Участь республиканцев решилась 20 дней спустя. Потерпев поражение, Брут, по примеру своего тестя Катона, отчаявшись в добродетели и в возможности спасти отечество, сам наложил на себя руки. Таким образом, дело республиканской партии и оптиматов было окончательно проиграно.
Области государственной деятельности и римские провинции вновь подверглись переделу между тремя правителями; Лепид, не отличавшийся особенным честолюбием, стал больше и больше стушевываться и отодвигаться на задний план. Антоний избрал себе Восток, где он мог найти средства для удовлетворения корысти своих солдат и своей собственной разнузданной испорченности и расточительности.
Там он вскоре дал себя запутать в близкие отношения с египетской царицей Клеопатрой и последовал за нею в Александрию, где закружился до полного забвения среди упоения роскошных празднеств. Самую трудную и наиболее важную задачу принял на себя Октавиан, который вернулся в Италию и там занялся раздачей земель ветеранам, а эта раздача могла быть произведена только путем самых возмутительных насилий над населением. Немного прошло времени, как уже между обоими триумвирами началась распря. Фульвия, супруга Антония, и его брат Луций дерзнули поднять в Италии знамя бунта, который в 40 г. до н. э. был усмирен и закончен взятием г.
Ей действительно удалось на некоторое время поддержать хорошие отношения между ее братом и супругом. Этот договор в следующем 39 г. до н. э. был еще дополнен новым договором с Секстом Помпеем, четвертым правителем. По последнему договору, заключенному в
Этими двумя договорами, брундизийским и мизенским, вновь был восстановлен мир в римском государстве. Разумеется, надолго этот мир не мог удержаться между четырьмя правителями, из которых каждый заявлял свои притязания и притом имел в своем распоряжении значительные военные силы. Октавиану, который более и более вникал в самую суть своей задачи, был особенно невыносим Секст Помпей.