Всемирная история. Том 1. Древний мир

Реконструкция по описанию Геродота и археологическим находкам: пеший лучник (слева); конный лучник, вооруженный кроме характерного скифского лука в горите и копья, еще и чеканом, оружием ближнего боя, предназначенным для пробивания доспехов.

С утратой Фермопильского прохода, который, вероятно, можно было бы удержать долее, если б в распоряжении эллинских военачальников было более связи и обдуманности, вся Эллада и сам город Афины, весьма слабо защищенный,[17] были открыты для персов. Ввиду этого и греческий флот поспешил пройти через Эвбейский пролив кратчайшим путем к Саламину, поближе к позиции, занятой сухопутными войсками на Истме. На этом побережье должна была теперь решиться судьба тогдашнего греческого мира.

Раздоры между греками

В Афинах в этот момент предстояло принять геройское решение, и великим счастьем для Афин было то, что Фемистокл стал тогда как бы полновластным диктатором: он ясно сознавал, чего хотел, и умел сохранить спокойствие духа в то время, когда кругом себя видел только безумие, отчаяние и слепое возбуждение. Дельфийский оракул на вопрос афинян, что им делать, отвечал, что им следует «искать спасения за деревянными стенами Афины Паллады», покровительницы города. Часть афинских граждан пыталась истолковать это прорицание так, что афинянам будто бы следует засесть в Акрополе, где находился храм богини-покровительницы, и там ждать врагов. Но Фемистокл поспешил предложить свое, гораздо более разумное толкование: по его мнению, под «деревянными стенами» следовало разуметь не что иное как корабли, и тотчас побудил всех принять соответствующее решение. Город был немедленно очищен: женщины, дети и слабые люди были перевезены на Саламин или отправлены в ближайшие пелопоннесские прибрежные города, а все, кто мог владеть оружием или веслом, устремились на корабли. В числе 368 военных кораблей, собравшихся у Саламина, 250 кораблей были доставлены афинянами. Персы двигались вперед очень медленно, а потому на греческом флоте было время совещаться, и здесь-то, ввиду грозившей всем страшной опасности, выказались те недостатки, какими обыкновенно страдают все коалиции. Афиняне, пожертвовавшие своим родным городом, требовали, с Фемистоклом во главе, смелого и решительного способа действий. Спартанцы и пелопоннесцы вообще старались воспрепятствовать этому, привязываясь к мелочам, отстаивая частные интересы отдельных городов, требуя, чтобы флот был подвинут поближе к Истму и вынуждая Фемистокла доказывать всю нелепость подобного требования, которое разъединило бы силы греков и могло бы оказаться гибельным.

Персы в Афинах

Между тем персидский флот уже приближался. Одновременно с ним и персидское сухопутное войско продвинулось на юг, через Беотию и Аттику, к беззащитным Афинам. Небольшой отряд, направленный к Дельфам, по рассказам греков, был напуган на пути разными чудесными знамениями и вернулся, не посмев достигнуть священного города. Вернее предположить, что персы не думали серьезно о его захвате: в случае их победы над греками он и так достался бы в их руки. Зато персы не пощадили Афин и с радостным торжеством зажгли афинские храмы, мстя афинянам за былое оскорбление, О разорении Афин Ксеркс поспешил эстафетой известить своего дядю Артабана, оставленного правителем в Персии. В знак своего торжества Ксеркс разрешил бывшему с ним эллинскому изменнику, Гиппию, сыну Писистрата, совершить жертвоприношение на Акрополе. Этим он намекал, видимо, на то, что после поражения греков восстановит в Афинах тиранию под непосредственным покровительством Персии. Но до этого было еще далеко…

Саламинская битва. 480 г.

Рассуждения, происходившие перед Саламинской битвой, как в персидском военном совете, так и в греческом, хорошо известны. В первом из них не было недостатка в голосах, которые не советовали вступать с греками в морскую битву, а во втором — ввиду громадного множества персидских кораблей, вновь послышались громкие и настоятельные требования, чтобы греческий флот ближе подвинулся к Истму и покинул позицию у Саламина, которая, действительно, имела свои опасные стороны.

Триера. Рисунок процарапан моряком на стене греческой усадьбы. Считается одним из подробнейших изображений данного типа судна.

Кормовые подвесные весла, предназначенные для управления триерой.

Барельеф III в. до н. э.