Всемирная история. Том 2 Бронзовый век

Верхнеегипетские гробницы (они принадлежат преимущественно номархам) в этот период словно воплощают изгнанный из официальной архитектуры дух новаторства. Появление «Лабиринта» без учета опыта строителей гробниц в верховьях Нила объяснить достаточно трудно. Возможно, в какой-то момент правители богатых провинций начинают при XII династии сманивать неужившихся при дворе зодчих, несогласных с требуемой наследниками Аменемхета I концепцией строительства. По крайней мере гробницы выглядят достойно в сравнении с поминальными комплексами фараонов, несут на себе печать творческих поисков. Аменемхет III, вероятно, призвал в столицу зодчих из провинций после подавления сепаратистских настроений египетских номархов, поэтому его поминальный комплекс принципиально отличается от пирамид предшественников, чем-то напоминает египетские гробницы номархов. Те тоже нередко представляли собой своеобразные лабиринты помещений и переходов в скальной породе, с нишами для изваяний умершего, со склепом-тайником для саркофага, с объемными залами, в которых натурально смотрятся поминальные колонны с надписями.

Характерной чертой верхнеегипетских гробниц постепенно становится навес-портик у входа, украшенный столбами-обелисками.

Еще одна особенность гробниц периода Среднего царства — обилие многокрасочных росписей на стенах. Иногда, впрочем, плиты традиционно украшались рельефными скульптурными композициями, но этот обычай постепенно отмирает. Стены, выбитые в толще известняка, зачастую было просто невозможно обработать с ювелирным изяществом предшествующих эпох, да и стоило это достаточно дорого. Роспись казалась более естественной на светлом фоне шероховатых стен, к тому же египетские художники в эпоху Среднего царства значительно обогатили свою цветовую палитру. Известны случаи, когда экспедиции в заморские страны имели одной из основных задач путешествия добычу редких красителей, отсутствующих в долине Нила. Постепенно живопись приобретает все более самостоятельное значение. Если ранее художник в основном только раскрашивал высеченные на стене изображения, как бы завершая работу скульптора, то в эпоху Среднего царства живописец наконец получил возможность смело и самостоятельно вести работу с объемом и размерами. Это сразу же заставило художников внимательно взглянуть на мир в стремлении уловить существенные приметы бытия. Вот как теперь видит окружающее «мастер, гораздый в деле своем», «начальник-мастер» живописцев периода правления XII династии: «Знал я походку мужского изображения и поступь женского, положение птицы и скота, осанку победившего единоборца, как глядит око на око, как наполняются страхом лица пленных врагов, поднятие руки у того, кто поражает бегемота, поступь бегущего». И это не просто слова: они подтверждаются делом. Даже сейчас поражают меткость и точность передачи художниками периода XI–XII династий движения, черт лица, особенностей фигуры.

В гробницах номархов, найденных близ нынешнего Бени-Хасана, сохранились изумительные изображения воинских упражнений (так называемый Алтайский храм), интересны жанровые росписи заупокойного храма Ментухотепа I в Дейр-Эль-Бахри. При этом явственно ощущается своеобразное видение египетскими мастерами пространства, объема, в росписях присутствует, если можно так выразиться, идеологически-условная перспектива рисунка.

Более строго копирует жизнь египетская скульптура эпохи Среднего царства. Образцы ее достаточно часто встречаются в заупокойных храмах и гробницах. Причем точность передачи деталей быта и обстановки скульптором скорее всего предопределена утилитарным назначением его работ: они символизируют спутников отправившегося в путешествие в мир иной господина. При этом просто замечательна способность ваятеля или резчика передать движение, «оживить» скульптурную композицию. Часто мастера даже грешат излишним увлечением сюжетной стороной своей работы в ущерб скрупулезному выписыванию деталей одежды или обстановки. Нередко встречаются достаточно смазанные по исполнению композиции, в которых очевидно отсутствие глубокой школы ваятеля или резчика. Прежнего последовательного воплощения долго вынашиваемого замысла, которому подчинены буквально все штрихи композиции, в эпоху Среднего царства мы не встречаем. Очевидно, централизованная подготовка ваятелей и скульпторов в Египте в эту пору не ведется. Но этот недостаток с лихвой искупается живописью и новизной восприятия талантливых мастеров, которые по-своему и очень свежо видят окружающую их действительность.