Всемирная история. Том 3. Новая история

Борьба продолжалась и осада такого важного пункта, как Орлеан, предпринятая Гизом, могла быть для гугенотов гораздо гибельнее полупоражения, понесенного ими при Дре. Но тут произошло одно из тех злодейств, которыми было так богато это время: герцог Гиз был предательски убит одним фанатиком-гугенотом, неким Польтро де Мерей. Этот молодой человек говорил с проповедниками своей партии и с самим адмиралом Колиньи об особой миссии Божией, возложенной на него – не трудно было догадаться, на что он намекает. Они серьезно предостерегали его, говоря, что он рискует спасением своей души. Но далее этого они не пошли, не приняли мер к предотвращению убийства, не предупредили своего врага, и немецкий историк справедливо замечает, что возбужденное религиозное чувство той эпохи низводило людей до нравственной бездны[12]. Они дерзновенно решались даже предрешать суд Божий.

Убийство Генриха Гиза. Амбуазский эдикт

Почти прямым последствием этого религиозно-политического убийства было желание регентши вступить в новые переговоры и в марте 1563 года был издан Амбуазский эдикт, повторявший в главных чертах провозглашенное Сен-Жерменским эдиктом: протестантам дозволялось открыто совершать свое богослужение повсюду, за исключением Парижа и тех мест, в которых пребывал бы двор. Но мир продолжался лишь четыре года. Королева Екатерина могла теперь думать о самостоятельном правлении и с этой целью заставила парламент объявить совершеннолетним ее четырнадцатилетнего сына.

Принц Конде и адмирал Колиньи прибыли ко двору. Однако декреты тридентского собора, только что закончившего свои заседания, не были составлены таким образом, чтобы правительство могло принять их без дальнейших обсуждений. Объезжая Францию со своим сыном в 1564– 1565 годах, Екатерина встретилась в Байонне (июнь 1565 г.) со своей дочерью, испанской королевой, и герцогом Альбой, который изложил ей свои взгляды и приглашал ее принять энергичные меры против ереси. Екатерина, как дочь Итальянского дома, отличавшегося государственным умом, и лично вовсе не одержимая фанатизмом, хорошо понимала, что за религиозными интересами тут скрываются и другие, мирские. Поэтому она не дала никаких обязательств, но при общем напряжении умов, в особенности поддерживаемом известиями из Нидерландов, это свидание заставило поволноваться обе партии. Обе стороны стали готовиться к бою и вскоре опасения и вражда прорвали тонкую плотину, сдерживавшую страсти благодаря перемирию.

Военные действия, 1567 г.

В один день, а именно 27 сентября 1567 года, гугеноты поднялись во всей Франции. Благодаря хорошей организации своих сил они смогли предупредить удар, который готовила им враждебная партия. Перед их надвигавшимся войском двор бежал в Париж, но столкновение последовало близ столицы, у Сен-Дени. Сражение кончилось поражением для гугенотов, но и их противники понесли чувствительные потери. А в это время на помощь гугенотам спешили из Германии от восьми до десяти тысяч человек кавалерии и пехоты, посланные ревнителем протестантства, пфальцграфом Иоганном Казимиром. Может быть, ради того, чтобы не принимать помощи, охотно предлагаемой Альбой из Нидерландов, французское правительство снова решилось на мир и подтвердило договором в Лонжюмо постановления Амбуазского эдикта от 28 марта 1563 года.

Лонжюмоский договор, 1568 г. Война

Однако эти меры не могли разрешить противоречия. В это самое время герцог Альба лил потоки крови в Нидерландах и все, по выражению одного итальянского посла, были в какой-то ярости. При таких обстоятельствах вопрос о том, не замышляли ли обе стороны нарушить договор в то самое время, когда его заключали, становится почти праздным. Пламя должно было само вспыхнуть на раскаленной почве.

Двор был увлечен фанатизмом парижского населения и мнимыми успехами Альбы в Нидерландах. У канцлера Лопиталя, человека умеренного, были отняты государственные печати, мирный договор был торжественно взят обратно и заменен по требованию папы другим, который, допуская домашнюю свободу совести, не дозволял, под страхом смерти, публичного отправления других богослужений, кроме католического.