Всемирная история. Том 3. Новая история

Въезд Карла в Аугсбург был организован с большим великолепием (16 июня 1530 г.). Вечером император показался на мосту через Лех, на котором был встречен курфюрстом Майнцским, архиепископом Альбрехтом из дома Гогенцоллернов, который приветствовал его от имени всех собравшихся. Затем шествие продолжилось: впереди шли два взвода ландскнехтов из лейб-гвардии императора, затем войска курфюрстов, сначала 160 всадников Иоанна Саксонского, в основном дворяне, князья и княжеские сыновья, далее баварцы в количестве 450 всадников, на конях в блестящей сбруе и в красных кафтанах. За курфюрстскими людьми следовали придворные служители императора и его брата, затем знатные персоны: Эрнст Люнебургский, Генрих Брауншвейгский, Георг Саксонский, ландграф Филипп, крайний консерватор со своим зятем, вождем протестантов, герцоги Баварские, князья Бранденбургского дома и т. д. За ними ехали курфюрсты. Курфюрст Саксонский по старому обычаю нес впереди меч. Наконец, следовал сам император, уже не юноша, как в Вормсе, а тридцатилетний мужчина, в испанской одежде, верхом на польском жеребце, под балдахином, который несли шесть членов аугсбургского совета. По сторонам от балдахина ехали верхом: король Фердинанд и папский легат. Шествие замыкали кардиналы, епископы и другие духовные сановники. «Было много епископства и великого духовенства, — как записано в одной из летописей,– иностранные послы, за ними конница императорская в желтых кафтанах, королевская — в красных кафтанах». В заключение шли войска имперского города Аугсбурга, пехота и конница. После молебна в соборе император отпустил князей и отправился во дворец.

Процессиональное шествие Карла V и папы Климента VII после коронования в Болонье (24 февраля 1530 г.)

Изображение, заимствованное из большой современной гравюры на меди, исполненной Николаем Гогенбургом, как очевидцем этого торжества, и посвященной «августейшему и непобедимому императору Карлу V»

Император Карл V на 31 году жизни

В тот же вечер он пригласил к себе в особую комнату протестантских князей: Иоанна Саксонского, которого тщетно приглашал и Инсбрук, маркграфа Георга Бранденбургского, герцога Франца Люнебургского и Филиппа Гессенского. Здесь, именем императора, король Фердинанд потребовал от них отмены проповедей в церквах. Филипп ответил что-то о чистоте Божьего Слова, о Святом Августине. Тогда император лично повторил свое требование. Маркграф Георг, будучи уже в преклонных годах, поседевший на императорской службе, возразил с юношеским пылом, что лучше даст себе голову отсечь, нежели откажется от чистой веры. «Любезный князь, зачем же голову отсекать!»,– ответил ему на нижнегерманском наречии император, удивленный еще сильнее, чем в Вормсе. Если монах не щадил своей собственной головы, то в этом не было ничего удивительного, и было даже в порядке вещей. Но было нечто совершенно неожиданное в том, что и имперские князья проявили религиозные убеждения, которыми дорожили выше своего спокойствия, чести, имущества и самой жизни.

Аугсбургское исповедание

Совещания начались 20 числа. Вслед за предложением об общей государственной обороне против турок, каждому участнику съезда было предложено изложить свои взгляды и мнения по религиозному вопросу в письменной форме. Протестанты ответили на это исповеданием своего вероучения. Этот документ по их просьбе был прочитан 25 числа императору по-немецки, а он в это время следил за чтением по латинскому экземпляру. «Исповедание» было составлено Меланхтоном на основе «швабских статей». Умеренное по форме и содержанию, оно было лишено всякого полемического задора и имело вид скорее защитного, нежели обвинительного акта. В нем говорилось, что евангелическое учение нисколько не противоречит в своей основе общему церковному положению, что оно отвергает все старые ереси: манихейство, пелагианство, арианство; отстаивает положение, что спасение души возможно только через веру в Христа.