Всемирная история. Том 3 Век железа

Внешняя торговля также была развита очень слабо. Вместе с упадком торговли сокращается и кругозор грека. Это подтверждается и данными археологии, которая констатирует почти полное отсутствие на территории Греции вещей импортного происхождения вплоть до VIII в. до н. э. Если отдельные вещи и ввозились, то это было незначительное количество предметов роскоши, предназначавшееся для удовлетворения потребностей узкого круга занятий. Их привозят в первой половине периода, возможно финикийцы и тафийцы. Причем происхождение тафийцев точно так же не установлено, возможно, они жили где-то в районе Коринфского залива. Торговали эти купцы сами, так как греки этой эпохи лишь начинают постепенно осваивать каботажное торговое мореплавание. В «Одиссее» описывается прибытие заморских купцов с товарами:

«Прибыли хитрые гости морей, финикийские люди,
Мелочи всякой привезши в своем корабле чернобоком».

К числу подобных мелочей относились такие вещи, как ожерелья из золота и янтаря; к предметам ввоза присоединяются узорчатые ткани, керамика (чаши), привезенные из Сидона.

Несмотря на очень частые упоминания Гомером финикиян, археологические раскопки не нашли в слоях XI–IX вв. фактически никаких предметов восточного происхождения. Похоже, что представления Гомера о Финикии были отголосками микенского времени, отражали их действительную роль в микенский период. Однако их присутствие и в последующий период представляется реальным, так как Крит к этому времени перестает играть роль торгового посредника, и его место могли занять финикийские купцы. Их поселения, торговые фактории не носили постоянного характера. Купцы ограничивались выгрузкой товара на берег или торговали с местными племенами прямо с кораблей. Расчет в основном производился украшениями или железом. Долго финикийские купцы на одном месте не задерживались. Только в одном эпизоде «Одиссеи» повествуется о пребывании финикийцев на одном месте около года, в течение которого они «прилежно свой крутобокий корабль нагружали, торгуя товаром». Когда все было распродано, они покидали место стоянки, а иногда грабили местное население и, если удавалось, увозили с собой для продажи в рабство женщин и детей. Последнее не раз затем подтвердилось свидетельствами позднейших историков. Вообще, торговля того времени все еще была тесно связана с разбоем, войной, морским пиратством, причем совершать это по отношению к соседям не считалось у греков зазорным. Лишь особая договоренность о безопасности торговых передвижений между двумя городами или общинами спасала их жителей. Разумеется, подобные действия финикийцев также не пользовались симпатиями местного населения. Это очень характерно прослеживается по некоторым отрывкам из «Одиссеи». Вот один из них:

Прибыл в Египет тогда финикиец, обманщик коварный,
Злой кознодей, от которого много людей пострадало…
В Ливию с ним в корабле, облетателе моря, меня он
Плыть пригласил, говоря, что товар свой там выгодно сбудем,
Сам же, напротив, меня, не товар наш, продать там замыслил.

Жертвой коварного замысла финикийца в этом случае оказался грек, получивший в наследство незначительный участок земли и поэтому решившийся попытать счастья на поприще торговли. Вообще-то греки гомеровской эпохи редко и неохотно занимались торговлей. Нужные им чужеземные вещи они предпочитали добывать силой и для этого снаряжали грабительские экспедиции в чужие края. Хотя в хозяйствах родовой знати образовывались определенные излишки, на которые аристократ мог при случае выменять инструмент, необходимый при изготовлении оружия, редкие ткани, ювелирные изделия, чужеземных рабов и т. п.

Моря, омывающие Грецию, кишели пиратами. Участие в пиратских экспедициях и грабеже на суше расценивалось как проявление особой удали, достойной настоящего героя и аристократа. Но даже лихие пираты-добытчики не решались выходить за пределы родного Эгейского моря. Поход в соседний Египет требовал исключительной храбрости и представлялся фантастическим предприятием. А такие, относительно близкие регионы, как Причерноморье, Италия, Сицилия, казались далекими и страшными. К тому же занятие торговлей не было особенно популярным. Из всех упоминающихся имен торговцев мы находим лишь одно имя эллина — Эвней, басилей с острова Лесбос. А когда пожелали обидеть Одиссея, один из представителей феахийской знати Евриал, назвал его купцом: