Всемирная история. Том 5 Становление государств Азии

Фуси, будучи сыном божества и женщины из райской страны, от рождения уже был божеством. Одним из доказательств этого является то, что он мог по небесной лестнице свободно подниматься на небо и спускаться на землю. Мы уже рассказывали о том, как Фуси и его сестра поднимались на небо. Но что же это была за лестница?

В мифах говорится о лестницах в виде гор и лестницах-деревьях. Появились они сами собой. Представления древних были наивны и просты. Им казалось, что духи и бессмертные поднимались на небо и спускались вниз, «не оседлав облако и не взнуздав тучу», а шаг за шагом поднимались на небо и опускались на землю по горам и лестницам-деревьям.

Это было нелегким делом. Надо было знать, где находятся такие горы или деревья, по которым можно забраться прямо к небесному дворцу, да и надо было уметь взбираться по этим лестницам. Например, всем известно, что гора Куньлунь — Нижняя столица Небесного властителя Тянь ди, а ее высочайшая вершина доходит до небесного дворца. Однако дело обстоит не так просто. По преданию, подножие горы окружено глубокой и стремительной рекой Жошуй — Слабая вода и огненными горами, поэтому взобраться на нее чрезвычайно трудно. Подниматься по лестнице-дереву также нелегко, и в древних книгах говорится, что свободно подниматься и опускаться по небесным лестницам могли только духи, бессмертные да еще шаманы.

На небо, помимо Куньлуня, вели и другие горы. Ведь бессмертный Богао поднялся на небо по горе Чжаошань, что к востоку от горы Хуашань и реки Циншуй. А в Западной пустыне была гора Дэнбао, по которой прямо в небесный дворец поднимались шаманы, чтобы узнать волю богов и передать ее людям.

Лишь одно дерево цзяньму доходило до самого неба. Хотя деревья саньсан и сюньму, что росли за Северным морем, и дерево фусан, которое росло за Восточным морем, и дерево жому в Западной пустыне, и другие были высотой в несколько десятков или тысяч чжан или даже тысяч ли, однако в древних книгах не говорится, можно ли было по ним добраться до неба.

Дерево цзяньму росло на юго-западе на равнине Дугуан, где, считалось, находился центр неба и земли. Это было удивительное место: чего только там не росло — рис, просо, бобы, пшеница, зерна их были белые и гладкие, будто лоснящиеся от жира, А сеять их можно было в любое время — будь то зима или лето. Там пели волшебные птицы луань, кружились в танце птицы фэн, собирались самые разные птицы и звери, потому что деревья и травы зеленели в Дугуане зимой и летом, И дерево долголетия — линшоу, похожее на бамбук, чей крепкий ствол мог служить посохом старцу, там цвело прекрасными благоухающими цветами. Одним словом, это был райский сад на земле. Некоторые считают, что он находился на месте Чэнду в современной провинции Сычуань. И по географическому положению, и по описанию пейзажа это действительно несколько напоминает Сычуань.

Дерево цзяньму росло посредине сада, находившегося, как мы уже говорили, в центре неба и земли. В полдень, когда солнце освещало его вершину, от дерева не было никакой тени. Если около этого дерева громко кричали, то звуки терялись в пустое и эхо не повторяло их. Дерево цзяньму было очень странным на вид: его тонкий длинный ствол врезался прямо в облака, на нем не было ветвей и только на верхушке имелось несколько изогнутых и кривых веток наподобие каркаса зонта; корни дерева были изогнутыми и переплетались между собой. Это дерево обладало еще одной особенностью: его эластичная и прочная кора отделялась, как женский пояс или кожа желтой змеи.

По небесной лестнице — тонкому, уходящему прямо в облака стволу, — находившейся в центре неба и земли, духи разных мест поднимались на небо и спускались на землю. Фуси поднялся на небо именно по этому дереву, и вполне возможно, что он был первым, кто воспользовался этим деревом, как небесной лестницей. Одно это уже показывает его волшебную силу.

Согласно преданию, Фуси создал музыкальный инструмент сэ — гусли — и прекрасную мелодию цзябянь. У гуслей сэ первоначально было пятьдесят струн, но случилось так, что однажды Фуси попросил святую Су-нюй из пустыни вблизи Дугуана сыграть ему на этих Туслях. Ее исполнение мелодии цзябянь вызвало у него глубокую печаль, и он просил прервать музыку, однако своевольная Су-нюй его не послушалась. Тогда Фуси сломал инструмент пополам и у сэ осталось лишь двадцать пять струн, а мелодия стала менее печальной. Поэтому сэ в последующие времена имели девятнадцать, двадцать три и, самое большое, двадцать пять струн. То, что Фуси смог все же заставить столь своевольную Су-нюй играть для него, также говорит о Фуси как о действительно необычайном и удивительном персонаже китайской мифологии.