Всемирная история. Том 8. Крестоносцы и монголы

Меньше всего уцелело произведений прикладного искусства, которые привлекали своей драгоценностью, и их легче было унести. Тем не менее, когда в конце XIII в. татарская рать вместе с князьями Андреем Александровичем Городецким и Федором Ростиславичем Ярославским взяла Владимир, то Успенский собор еще хранил произведения прикладного искусства. Они вновь были разграблены: «... и чудное дно медяное выдраша, и сосуды священныя вся поимаша».

На протяжении всей второй половины XIII в. летописи не сообщают сведений о строительстве храмов во Владимире или Суздале. Раньше их пробуждается Ростов Великий. Уже в 1253 г. в Ростове освящалась вновь построенная деревянная церковь Бориса и Глеба внуками Константина Всеволодовича — Борисом Ростовским и Глебом Белозерским. Новый храм стоял недолго и, по-видимому, сгорел, а в 1287 г. был восстановлен заново и освящен ростовским епископом Игнатием.

О произведениях прикладного искусства в Ростове мы не имеем никаких данных. Но непрерывное возобновление храмов почти сразу же после Батыева погрома свидетельствует о том, что на Владимиро-Суздальской земле еще были опытные строители, живописцы и мастера церковного «узорочья». И, несмотря на отсутствие самих произведений прикладного искусства XIII в., у пас нет оснований говорить о полной потере домонгольских традиций в искусстве. Судя по сохранившимся произведениям живописи XIII — начала XIV в., в них еще ярко выявлялись черты высокого искусства ростово-суздальской школы. В прикладном искусстве некоторое снижение уровня мастерства несомненно было за счет угона мастеров и снижения материальной базы для создания произведений искусства (прежде всего — отсутствие драгоценных металлов) и потери некоторых сложных технических навыков. Но оно обогащалось за счет народного искусства, а следовательно, ярче выявляло его национальные особенности. Последние проявились и в профессиональном искусстве ростовской живописи.

Черты народной интерпретации образов в простоватых, но эмоционально напряженных лицах уже выявлены в чеканке деисуса на золотом окладе XIII в. с иконы Владимирской Богоматери. В то же время это произведение сохраняет монументальное величие фигур с искусной домонгольской пластикой одежд в византийской традиции.

Новгород не был разорен во время татаро-монгольского нашествия, но новгородское прикладное искусство во второй половине XIII в. переживало большую ломку, как и искусство среднерусских земель. Это можно проследить прежде всего по иконографическим изображениям на золоте и серебре, т.е. на произведениях, сделанных не простыми ремесленниками, а городскими мастерами прикладного искусства. Подписанных и точно датированных произведений новгородского происхождения, относящихся к этому времени, нет. В самом Новгороде и его окрестностях не сохранилось ни одного не разрозненного комплекса церковных или монастырских ризниц, кроме ризницы Софийского собора. Ценнейшим источником для выявления новгородских древностей является Оружейная палата Московского Кремля и ризница Троице-Сергиевой лавры. Археологические раскопки в Новгороде мало помогают разработке истории прикладного искусства, так как они дают больше рядового материала бытового назначения, как, например, кресты-тельники, височные кольца, серьги, булавки, перстни, браслеты.

В конце XV в. из Новгорода в Москву попало значительное количество древних новгородских произведений в качестве «поминков», полученных Иваном III, и изъятий, произведенных после покорения Новгорода. Вывозил из Новгорода произведения искусства и Иван Грозный.

Великий Новгород был одним из центров производства перегородчатых эмалей в домонгольское время. Этот факт в настоящее время уже твердо установлен благодаря археологическим находкам. Исследователи располагают теперь довольно большим числом новгородских произведений с перегородчатыми эмалями XII — XIII вв.