Всемирная история. Том 8. Крестоносцы и монголы

Татаро-монгольское нашествие, несмотря на свою кратковременность, нанесло большой ущерб Венгрии. Значительная часть страны после ухода врага представляла собой полную пустыню. "Путник мог ехать на коне в течение двух недель, не встречая жилья", — описывал положение один современный хронист. Социальными последствиями татаро-монгольского нашествия в Венгрию было еще больше разорение и закрепощение венгерского крестьянства, с одной стороны, и усиление немецкой колонизации (существовавшей и до этого, но теперь особенно возросшей) — с другой. Немецкие поселенцы, преимущественно из Баварии, частью Саксонии, заселили большое количество пустующих земель в Венгрии. Многие из немецких колонистов поселились в горах Трансильвании и способствовали тем разработке различных руд (особенно серебра). Однако немецкая колонизация и в Венгрии несла с собой те же опасные последствия, какие наблюдались в Чехии и Польше. Венгрия получала чужеродный немецкий или полунемецкий город. Население Венгрии делалось все боле пестрым в этническом отношении; многочисленные немецкие колонисты и в Венгрии с течением времени превратились в политическую агентуру германских феодалов, надеявшихся рано или поздно присоединить к Германии Венгерское королевство, занимавшее весьма выгодное экономическое и стратегическое положение в юго-восточной Европе.

ВЕНГЕРСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Развитие средневековой венгерской литературы в основном шло теми же путями, что и соседней чешской, словацкой и польской литератур. Их сближали многосторонние исторические и культурные связи, общность религии и господство латыни.

Очагами письменности и образования стали в Венгрии монастыри (в XI в. — почти исключительно бенедиктинские), а также епископские резиденции и сам королевский двор (в Эстергоме). Создаваемые там для учебных, богослужебных и других целей школы, скриптории, библиотеки послужили первоначальной опорой и питательной средой средневековой венгерской литературы. Одной из самых богатых была библиотека главного бенедиктинского монастыря в Паннонкальме.

Собственно венгерской письменностью на латинском языке следует считать, конечно, лишь создававшиеся для местного пользования, отвечавшие своим, венгерским потребностям юридические, государственно-правовые документы, религиозно-дидактические и историко-хроникальные записи, внутри которых в дальнейшем и стали постепенно вызревать элементы художественности.

Уже в XI — XII вв. возникают многочисленные жития венгерских святых. Такова написанная около 1000 г. печским епископом Мором история святого Зерарда и Бенедека. Можно также упомянуть два жизнеописания причисленного к лику святых короля Иштвана (ок. 1077 г. и нач. ХП в.) и одно — епископа Геллерта, а также легенду о св. Ласло (конец XII в. ). Несмотря на господствующую в такого рода сочинениях абстрактную идеализацию, герои их подчас обнаруживают живые человеческие свойства, черточки, а диалоги и неожиданные повороты действия придают занимательность повествованию.

Первыми произведениями венгерской поэзии на латинском языке были литургические гимны (XI в.), которыми дополнялся, разнообразился канонический богослужебный репертуар. С этих непритязательных, в несколько строк обращений к Иштвану Святому, хвалебных или просительных, начинается история рифмованного стиха в Венгрии. К XI в. восходят также несколько венгерских обработок религиозных драм.

Церковь в своем общении с народом не могла совсем отказаться от употребления венгерского языка, и, по-видимому, уже в XI в. на него начинают переводить отдельные молитвы, проповеди. Таким переводом является, например, «Надгробное слово» (ок. 1200) — вольная обработка латинской погребальной молитвы. Оно заслуживает упоминания не только в. качестве древнейшего памятника такого рода, но и потому, что написано на редкость выразительным прочувственным языком.

Важнейшие произведения средневековой венгерской литературы — это, однако, исторические хроники и так называемые гесты. На существование их уже в XI — XII вв. указывают различные более поздние ссылки, а также заимствования (иногда прямо оговариваемые). Но самая древняя сохранившаяся геста — Gesta Hungcirorum — относится уже приблизительно к 1200 г. Написана она была писцом учрежденной королем Белой III придворной канцелярии, за которым укрепилось в истории литературы наименование Анонимуса. Это был, по-видимому, человек духовного звания, получивший, судя по осведомленности в античной классике и рыцарских романах, хорошее образование в одном из французских или итальянских университетов. До своей «Венгерской гесты», как он сам сообщает во введении к ней, им была составлена по литературным источникам еще история Трои.