Всемирная история в десяти томах. Том 2

Наряду с военными видное место занимали пришлые дельцы. Так, члены семьи откупщиков пошлин Юлиев были магистратами во многих городах дунайских провинций и владели значительным имуществом и сравнительно большим количеством рабов. В Дакию, значительная часть населения которой погибла во время войн Децебала с Римом, Траян переселил множество колонистов, главным образом из восточных провинций. Это с самого начала определило смешанный характер культуры дакийских городов. Дакийская знать, охотно признавшая власть Траяна, не пыталась сопротивляться Риму, как это делала в своё время племенная аристократия Галлии или Британии. Она быстро восприняла римские имена и обычаи. Но народ был поставлен в чрезвычайно тяжёлые условия и лишён, по-видимому, значительной части земли. Масса дакийского населения никогда не примирилась с римским владычеством и часто примыкала к своим соплеменникам, неоднократно вторгавшимся на территорию провинции. Роль придунайских областей в жизни империи становится особенно важной в III в.

4. Восточные провинции во второй половине I в. и во II в. н. э.

Общие черты в развитии восточных провинций. Малая Азия. Ахайя

Во II в. на Востоке наблюдается неуклонный упадок городской автономии и возрастающий контроль императорской администрации над городами. Со времени Траяна здесь появляются кураторы, надзиравшие за финансами городов. Наместники входили во все мелочи местной жизни. Интересны в этом смысле письма Плиния Младшего, бывшего наместником Вифинии, к Траяну. Плиний спрашивает, можно ли разрешить городу достроить гимнасий или бани, можно ли допустить, чтобы местные богачи собирали народ на семейные торжества, можно ли дозволить организовать коллегию для тушения пожаров и т. п. Любопытно, что на последний вопрос Траян ответил отрицательно, так как опасался, что новые коллегии дадут возможность народу организоваться в мятежных целях.

В городах малоазийских провинций — Азии, Ликии и Памфилии, Понта и Вифинии, Галатии, Каппадокии — во главе органов самоуправления стояла обычно небольшая группа самых богатых граждан. Народные собрания почти не созывались. Но и у магистратов оставались только почётные титулы и очень мало реальной власти. Всё ещё живучее соперничество городов и боязнь народных волнений заставляли их жертвовать огромные суммы на городское благоустройство и раздачи. Известны пожертвования в 2 млн. денариев. Императоры поощряли такую практику и охотно утверждали почести, которые сограждане присуждали «благодетелю». Это были статуи, почётные декреты, особые места в театре, золотые венки и т. п. Однако уже с середины II в. всё труднее становится найти желающих занять должность магистрата, с которой были связаны большие расходы. Из почести магистратуры становятся постепенно принудительной повинностью. Такие крупные центры, как Смирна, Эфес, Никея, всё ещё славились богатством и великолепием, но общий упадок городов Малой Азии с середины II в. несомненен. В ряде районов Малой Азии городская жизнь вообще развивалась значительно слабее. Во многих местах сохранялась племенная организация; большую роль играла старая аристократия, в частности потомки местных царей, владевшие огромными землями и стадами.

Но и в областях с большим количеством городов существовало многочисленное крестьянское население, в значительной части превратившееся в арендаторов городских, императорских и частных земель. Многочисленные налоги и повинности разоряли крестьян. Их обнищанию и разложению общины способствовал рост частного землевладения. Иногда местные земледельцы пытались оказывать сопротивление новым земельным собственникам. Нередки были волнения и в городах, направленные против богачей, пытавшихся поднять цены на хлеб. Возникали тайные общества, ставившие себе целью бороться против местной олигархии. Этим и объяснялось нежелание правительства допускать образование новых коллегий, хотя вообще ремесленные коллегии в Малой Азии были довольно многочисленны. Разорённые крестьяне, беглые рабы, городские бедняки создавали отряды, нападавшие на купцов и землевладельцев. Это была типичная для тогдашнего времени форма классовой борьбы, квалифицировавшаяся в римском праве как «разбой». Специальные должностные лица — иренархи — и отряды солдат, созданные для борьбы с «разбойниками», не могли подавить этого движения.