Читаем Всемирная история в десяти томах. Том 6 полностью

В интересах финансовой верхушки монархия Луи-Филиппа продолжала завоевание Алжира. Оно было начато еще при Бурбонах: правительство Полиньяка отправило в середине июня 1830 г. в Алжир экспедиционный корпус, и уже 5 июля алжирский дей (правитель), не оказав серьезного сопротивления, сдал свою столицу город Алжир французам. Номинальный сюзерен Алжира — турецкий султан ограничился бумажными протестами. На защиту своей страны поднялись народные массы — арабские и берберские племена. Правительству июльской монархии пришлось столкнуться с освободительной войной алжирского народа, продолжавшейся затем почти двадцать лет.

С 1832 г. борьбу против французских колонизаторов возглавил энергичный и талантливый военачальник Абд-эль-Кадер. Сплотив под своим руководством многие племена западных и центральных районов Алжира, он создал независимый эмират и нанес французским войскам ряд крупных поражений. Французские власти были вынуждены заключить с ним в 1834 и 1837 гг. договоры и признать его власть над двумя третями алжирской территории. Через некоторое время, перебросив в Алжир подкрепления, колонизаторы возобновили военные действия, но по-прежнему терпели неудачи. Только ценой больших потерь и огромных средств, сосредоточив в Алжире более ста тысяч солдат и значительную военную технику, применив массовые убийства алжирцев, истребив целые племена, захватчики смогли к концу 1847 г. разбить войска Абд-эль-Кадера и взять его в плен. Однако и после этого в Алжире продолжалась борьба против колонизаторов.

Тяжелая и непопулярная алжирская война принесла большой ущерб французскому народу. Кавеньяк, Ламорисьер, Сент-Арно, Пелиссье, Шангарнье и другие «алжирские генералы» именно здесь приобрели опыт кровавого, беспощадного подавления народного движения, который они перенесли позднее во Францию.

Положение рабочих и крестьян

Развитие промышленности привело к заметному увеличению численности рабочего класса Франции. В Париже в 1846 г. из 1 млн. человек населения почти треть составляли рабочие и мелкие ремесленники. Значительные пролетарские и полупролетарские массы были сосредоточены в Лионе, Марселе, Руане, Бордо. Именно эти города во главе с Парижем и являлись обычно местом революционных выступлений того времени.

В ходе промышленного переворота и в результате усиления капиталистической эксплуатации положение трудящихся масс ухудшалось. Продолжительность рабочего дня в среднем равнялась 12—13 часам, а в каменноугольных шахтах и в некоторых других отраслях производства доходила до 15—16 часов и больше. Особенно жестокой эксплуатации подвергались женщины и дети. Основная масса рабочих и мелких ремесленников ютилась в сырых подвалах, на душных и темных чердаках. Академик Адольф Бланки писал, что он видел в Лилле работниц, вся пища которых состояла из 2 кг хлеба в неделю; эти женщины едва держались на ногах от истощения. «Трудно смотреть на подобную нищету, — писал в 1842 г. правительственный чиновник департамента Сена-и-Уаза о детях, занятых в ленточном производстве. — По совести сказать, арестанты нашей скверной тюрьмы д'Этан во всех отношениях живут в двадцать раз лучше». В 1841 г. был издан закон, который устанавливал 8-часовой рабочий день для детей 8—12 лет и 12-часовой — для подростков 13—16 лет. Но на практике этот закон почти не соблюдался; к тому же он допускал множество исключений (в отдельных случаях ночной труд даже для 8-летних детей).

Весьма плачевным было положение большей части крестьянства, составлявшего две трети населения Франции. Процесс дробления мелких крестьянских участков тормозил развитие сельского хозяйства и вел к растущему обнищанию подавляющей массы крестьян. Особенно тяжело жилось мелким арендаторам-издольщикам. Используя малоземелье крестьян, крупные землевладельцы повышали арендную плату.

Налоги, прямые и косвенные (на соль, на вино, на продававшиеся крестьянами в городах продукты питания), душили крестьянство. Задерживало развитие сельского хозяйства и отсутствие дешевого кредита. Сельские богатеи грабили крестьян, взимая с них ростовщические проценты. Другой формой ограбления сельской бедноты было уничтожение остатков общинных земель и лишение крестьян старинных «прав пользования» (пастьба скота на общественных выгонах, собирание колосьев, остатков винограда, сухих сучьев, соломы).

Неудивительно, что нищенство снова, как и накануне революции 1789 г., стало массовым явлением во французской деревне 40-х годов XIX в.; только источником его являлась уже не феодальная, а капиталистическая эксплуатация.

Лионские восстания 1831 и 1834 гг.

Жестокой эксплуатации подвергались рабочие шелкоткацкой промышленности Лиона — крупнейшего центра этой отрасли производства. В результате развития фабричной промышленности ухудшилось положение подмастерьев, учеников и даже хозяев мелких мастерских, находившихся в полной зависимости от крупных предпринимателей-мануфактуристов.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история в 10-ти томах 1955-1965

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука