Всемирная история в лицах

Участие в «новоогаревском процессе» в рамках схемы «9 + 1» (девять республик и Горбачев) носило явно тактический и притворный характер. После избрания Б. Н. Ельцина президентом РСФСР главные усилия были направлены на то, чтобы спровоцировать политический конфликт, создать кризисную ситуацию. Указ президента РСФСР от 20 июля 1991 г. предусматривал ликвидацию любых партийных организаций в любых государственных органах и организациях республики. А партийные организации были лишь у КПСС и КП РСФСР. Партийной коммунистической элите предстояла нелегкая альтернатива. Либо капитулировать перед Ельциным, подчиниться человеку, который, мягко говоря, мало кому нравился. Либо что-то делать. Крупные партийные начальники проявляли большую смелость и решительность, строя планы обуздания Ельцина… в своих удобных кабинетах на Старой площади. Но «страшно далеки они были от народа» (как когда-то декабристы), которого они не понимали и с которым разговаривать не умели. Примерно за месяц до пресловутого «путча красно-коричневых» (12 июля 1991 г.) автор данных строк, в то время член ЦК КП РСФСР, в течение нескольких часов имел беседу с тогдашним третьим секретарем ЦК КП РСФСР Г. А. Зюгановым. Автор пытался объяснить собеседнику, что любая попытка смещения Горбачева или тем более Ельцина по образу и подобию «кремлевского переворота» в отношении Н. С. Хрущева закончится абсолютным поражением. Еще в 1988 г. автору после проведенной лекции в приватной беседе с чекистами за чаем приходилось слышать совершенно категорическое утверждение: «А мы в народ стрелять не будем!»

Ельцин и те, кто за ним стоял, лучше понимали обстановку в стране, чем те, кто был на другой стороне. Создается впечатление, что все участники более чем странных событий 18–22 августа 1991 г. исправно сыграли свои роли марионеток в «ловких и натруженных руках» (есть такая песня у А. Макаревича — «Марионетки»). Хронология и событийная канва выглядит очень просто. Группа руководящих товарищей, узнав из подброшенной информации о своем предстоящем «выпадении из тележки» после подписания Союзного договора, на стадии глубокого алкогольного опьянения (за исключением председателя КГБ СССР В. А. Крючкова) принимает решение о создании ГКЧП. Это решение через считанные минуты становится известно окружению Ельцина, который пребывал в таком же состоянии в Казахстане, куда он отправился с визитом. Бездарные действия жалких заговорщиков позволили «свите короля» превратить Ельцина в «знамя борьбы с переворотом». Горбачев вел двойную игру, рассчитывая выиграть в любом случае. Армия, милиция, спецназ, КГБ в народ стрелять не стали. Они, собственно, и не собирались, да и приказа не поступило от очень смешных заговорщиков. Дальнейшее известно. Колосс на глиняных ногах под названием СССР все-таки рухнул.

Можно, конечно, все свалить на заговор американских президентов, арабских шейхов, ЦРУ, других специальных служб Запада и т. д. И кто же откажется воспользоваться ситуацией, ослаблением главного противника для того, чтобы от него избавиться? Но ни при Сталине, ни при Хрущеве, ни при Брежневе никакие попытки извне хотя бы пошатнуть колосса успеха не имели. Внутреннее разложение, эрозия советского политического и социалистического социально-экономического строя происходила, но руководящий слой, номенклатура еще продолжали «крутить колеса» уже устаревшего велосипеда. Горбачев пытался на ходу менять какие-то детали. Ельцин же просто бросил сломавшийся велосипед.

А может быть, и Горбачев с Ельциным тут ни при чем. Развал СССР напоминает один анекдот. Приходит мужчина к венерологу и показывает свое «хозяйство». «Ну, что, надо ампутировать. „Хозяйство“ ваше уже ни на что не годится», — говорит доктор. «Доктор, ну давайте что-нибудь сделаем, подумайте, я готов хорошо заплатить», — канючит пациент. «Хорошо, — отвечает доктор. — Встаньте на стул. Теперь прыгайте на пол. Вот видите, все само отвалилось».

Среди историков, журналистов, писателей-публицистов существует довольно обоснованное мнение по поводу того, что царская, дореволюционная Россия, ее государственно-крепостнический самодержавный строй, сложившийся в XVI — начале XVIII в., не поддавались реформированию. Реформировать ту Россию было нельзя. Ее можно было только сломать. Что и было сделано в 1917 г.

Другая часть историков, журналистов, писателей-публицистов считает, что СССР, если не отвлекаться на детали, был вторым изданием ранее уничтоженной государственно-крепостнической, самодержавной имперской системы, которую тоже нельзя было реформировать, но можно было только сломать. Что и было сделано в 1991–1993 гг. Разговоры о советской власти и социализме для сторонников подобного подхода представляются чем-то вроде спора средневековых схоластов о том, сколько ангелов может поместиться на кончике иглы.