Всемирная история высокомерия, спеси и снобизма

Придворного историка Каллисфена постигла та же участь, что и Клита. Когда Александр попытался ввести в обиход проскинезу – персидский способ приветствия царя, его подданные подумали, что их предводитель окончательно лишился разума. Для македонских и греческих солдат глубокий поклон царю был абсолютно неприемлем: кланялись только богам. Каллисфен отказался приветствовать Александра таким образом и поплатился за это[3].

Да, порой люди ставят себя на один уровень с богами и даже выше. Так, Джон Леннон в 1966 году, находясь на пике славы, провозгласил, что христианству скоро придет конец. «Оно исчезнет… Я прав, и вы увидите, что я прав», – заявил он. И закончил легендарной фразой: «Сегодня мы популярнее Иисуса Христа!» После этого американские радиостанции устроили песням The Beatles бойкот и даже организовали сожжение пластинок. Певцу угрожали смертью. Джон Леннон принес извинения, но это не остановило поток гневных писем. На концерте в Бостоне музыкантов были вынуждены охранять более 400 сотрудников полиции и охраны.

Леннон всегда был ироничен, однако его фраза о сверхбожественной популярности группы – наглядный пример того, как успех может привести к полной потере чувства меры, после чего легко невзначай наговорить лишнего. Успех кому угодно может вскружить голову. Даже издатель этой книги[4] однажды после четырех кружек пива признался, что, заключив несколько очень удачных сделок, он утратил осторожность и допустил ряд промахов.

Для этого явления есть специальное название: болезнь побед. Термин возник во времена Второй мировой. Говорят, что японцы подхватили этот недуг после победы в японо-китайской войне, начавшейся в 1937 году. Опьяненные успехом, они в 1941 году напали на Перл-Харбор. После этого Япония в составе коалиции одерживала в Тихом океане и на Дальнем Востоке одну победу за другой. Новые победы расширили зону влияния Японии, что потребовало от страны заметных вложений. Болезнь достигла своей кульминации в битве за Мидуэй в 1942 году – Япония понесла серьезные потери.

Успех часто становится тяжелым моральным бременем, примером этого может служить развившаяся у Александра Македонского мания величия. Болезнь представляет собой преувеличенную веру пациента в собственное превосходство: он считает, что только великие люди понимают его гениальность. Для пациента любое новое знакомство по умолчанию обременительно. Возьмем Галилео Галилея: он совсем не был таким мучеником от науки, каким его рисует история. Ученый был нетерпим к глупости окружающих. Папа Римский рассердился на него, решив, что под простаком Симпличио, наивно рассуждающем о солнечной системе, Галилей подразумевает его самого. Симпличио задает инфантильные вопросы, а Галилей с отцовской снисходительностью на них отвечает.

Философ Людвиг Витгенштейн терпеть не мог дискутировать со своими венскими коллегами, так как считал их безвкусно одевающимся простонародьем. Витгенштейн раздражался и часто даже кричал, видя чужую глупость. Бертран Рассел, получивший в 1950 году Нобелевскую премию, сказал своей любовнице, что, общаясь с обычными людьми, он чувствует себя как бы говорящим на «языке младенцев». Американский физик Марри Гелл-Ман, предложивший классификацию элементарных частиц и открывший кварки, в 1969 году тоже получил Нобелевскую премию. В свойственной ему непринужденной манере он заявил: «Если я оказался более дальнозорким, то только потому, что был окружен пигмеями».

Говорят, что снобы всегда стесняются бедности родного гнезда. В британских университетах студентов «из простых» записывали как sine nobilitate – неблагородного происхождения. Когда к XIX веку влияние монархии ослабло, снобы, облачившись в клубные пиджаки, захотели подражать придворной жизни, отделяя себя от черни.

Высокомерие, как правило, свойственно тем, кому удалось выбиться на более высокий социальный уровень, это якорь, позволяющий закрепиться в новом положении. Вначале они забывают, что их личный успех – результат игры слепой Фортуны, затем забывают старых друзей и дом. Благодарность исчезает, как слезы на ветру, и начинается слепое копирование худших черт высшего сословия.

Первым признаком утраты адекватности из-за свалившегося успеха становятся безрассудные требования. Возьмем, например, самые немыслимые райдеры звезд. Эту традицию ввела американская хард-рок-группа Van Halen. Перегревшись в лучах славы, музыканты затребовали в гримерку M&M's, но с одним условием – без единого коричневого драже. В договоре группа также прописала, что и в зоне сцены не должно быть ни одной коричневой конфетки, иначе концерт будет отменен[5].

Певец Барри Манилоу требовал, чтобы температура в его гостиничном номере была ровно 18С.