Всемирная литература. Искусство слова Древней Греции, Рима, Востока и Азии

В противоположность конфуцианским памятникам «Дао дэ цзин» – «Книга о пути и добродетели», иногда называемая по имени автора записанных в ней выступлений «Лаоцзы», представляет собой близкий к поэзии монолог. Отдельные абзацы (чжаны) и афоризмы слабо связаны друг с другом. Но с первых же строк автор противопоставляет свое учение всему созданному ранее, Лаоцзы отвергает понимание пути – Дао, как пути предков и царей и требует признания Дао как пути природы; протестует против ограничения всех интересов замкнутым кругом обрядов, выводит человека на просторы более широких проблем мироздания по сравнению с предшественниками. Иногда речи Лаоцзы трудны для понимания, это следствие создания им первых абстрактных понятий, ибо формирование философской терминологии в Китае шло только за счет собственных, а не заимствованных языковых ресурсов. Для доказательства своих положений Лаоцзы не прибегает ни к песням, ни к преданиям, он презрительно обходит молчанием привычные идеалы, формулировки его, в общем – то, просты, а речь близка к народной образности, умозаключения строятся от общего к частному, много внимания он уделяет дедукции. Кроме того, выступления его красочны потому, что каждое явление рассматривается в противоположностях, с частым употреблением антонимов:

«Тяжелое является основой легкого. Покой – владыка движения… Незнатные являются основой для знатных, низкие – основой для высоких…».

Чжуанцзы

Почти в каждом изречении Лаоцзы отвергает старое, отстаивает необходимость развития и движения вперед. Полемический характер его выступлений свидетельствует, что диалектическая логика, как и формальная, создавалась как теория доказательства и опровержения в процессе идеологической борьбы.

Чрезвычайно оригинален Чжуанцзы, чьи произведения представляют собой пародии на поучения правителю или царю. Чжуанцзы нередко изображает государя и его помощников как карикатуры, балаганные фигуры, не скрывая своего к ним презрения и даже пользуясь грубоватыми и непристойными выражениями. По силе презрения к власть имущим Чжуанцзы можно сопоставить с Диогеном, ответившим Александру Македонскому: «Не заслоняй мне солнца».

Со второй половины III века до нашей эры начали появляться и новые философские произведения. «Весна и осень Люя» (239 год) и «Хуайнаньцзы» (140 год). Эти произведения были созданы несколькими авторами, крупными меценатами, министрами, лицами царской фамилии. Все это придавало своду «Весна и осень» официальный характер. Оба названных памятника имеют особое для каждого композиционное единство. «Весна и осень Люя» состоит из трех частей, «Хуайнаньцзы» – из 21 главы, среди которых есть вступление и заключение. Понятно, что книга имела единый замысел, кроме того, изложение отличается последовательностью и логичностью. Каждая глава представляет собой, по сути, самостоятельный трактат, выдержанный в определенном стиле – поэтичном или сухом, в форме монолога или диалога, некоторые главы напоминают каталоги.

Налицо стремление к научности повествования. Таковы главы «География», («Очертания земли»), «Космография» («Небесный узор»). Любопытно, что глава «Сезонные работы» появилась и в конфуцианском сборнике «Книга обрядов» под названием «Полунные приказы».

Ван Чун

Последний античный китайский памятник – трактат «Критические рассуждения», созданный в I веке нашей эры Ван Чуном. В этом трактате рассматриваются проблемы философии, теории познания, этики, религии, общественной жизни. С помощью естественнонаучных знаний своего времени Ван Чун опровергает мифы о мироздании. Сам автор сообщил, что в его произведении сто глав, но сохранилось лишь 84. Названия глав единообразны: «О небе», «О солнце», «О естественном», «О действительном знании» и т.д. Этот трактат огромен по своей величине – 200 000 знаков. Надо отметить, что трактат «Критические рассуждения» написан в духе народной речи, с использованием простых немудреных слов, понятных каждому китайцу. Кроме того, соблюдается ритм, благодаря симметричному построению слов внутри фразы и особому симметричному же порядку построения текста. В каждом отрезке речи содержится одинаковое количество знаков.